Пушистая катастрофа. Темный дар

— Ладно, прости, виновата. Не права, — быстро сдала назад я. Сложно стоять на своем, когда сзади в спину больно упирается подоконник, а спереди жутковато давит обиженный волк. — Но подумай сам, я могу быть полезна. Да, Зафрэ знает, что я высшая нечисть, но о некоторых моих талантах он и не догадывается. М? М?!

Хельму чуть отстранился и смерил меня взглядом. Он должен был понимать, что я права. Что я его козырь. Что я действительно могу быть полезной…

— И Эдит нужна настоящая охрана. А не этот ранимый цветочек.

— Флоренс сильнее, чем ты думаешь, — сказал волк и невпопад добавил: — Тебе нужна нормальная одежда.

Не то чтобы я собиралась так уж часто превращаться… на самом деле, мне вовсе не следовало бы этого делать. Но если все же еще придется…

— Хочу форму городского стража, — выпалила я.

— Что?

— Форму хочу, — повторила, окончательно обнаглев. — Чтобы как у цветочка. Мне пойдет, вот увидишь.

— Завтра что-нибудь подберем, — пообещал он после недолгих раздумий. И, отступив на несколько шагов назад, возвращая мне свободу, сказал: — Я не беспомощный.

— Конечно, нет, — покладисто согласилась я. Мне просто померещилось.

Из-за того, что запах похитителей знала только я, а потом потому, что волка серьезно приложило амулетом и он был совсем не в форме, я посчитала, что Хельму во мне нуждается.

Так самоуверенно с моей стороны…

* * *

Следующим утром Эдит смотрела на меня как на предательницу: вот вроде бы мы только недавно помирились, а я снова ее бросала.

— Ну ты сама подумай, — жарко шептала я ей в ухо, пока Хельму собирался. — Кто еще о твоем папке, кроме меня, позаботится? За ним же следить надо, ну!

— А ты будешь следить? — тихо спросила она, поглаживая меня по спине. — И заботиться?

— Конечно! — От избытка чувств я невольно хрюкнула ей в ухо, вызвав веселый смех. — Положись на меня!

Волку детеныш меня передавал с серьезным видом и важным напутствием.

— Постарайся, — сказала Эдит.

— Обещаю, — ответила я.

— Мне стоит начинать беспокоиться? — устало спросил Хельму, ответа не получил, пообещал в случае чего наказать всех без разбора и покинул дом, забрав меня с собой.

Волк, кажется, собирался молчать всю дорогу до управления, и меня, как натуру исключительно любопытную, ужасало такое его равнодушие к нашим с Эдит секретикам.

— И ты даже не спросишь, о чем мы с ней разговаривали? — наконец не выдержала я. — Тебе что, ни капельки не интересно?

Волк отвлекся от созерцания пейзажа за окном кареты и посмотрел на меня — яркое пятно на темной скамье напротив него.

— Интересно, — признался он, — но не спрошу.

— Почему это?

— У меня не всегда получается спрашивать так, чтобы это не походило на допрос, — сказал волк. — Жизнь показала, что допрашивать близких — плохой способ общения.

— Еще скажи, что жена твоя бывшая от тебя ушла именно потому, что ты ее часто допрашивал, — бестактно фыркнула я.

— Она не называла причины, — сухо ответил Хельму и снова отвернулся к окну.

— Не обижайся, — попросила я смущенно. Перепрыгнув на его скамью и забравшись волку на колени, вытянулась во весь рост, удерживаясь лапками за жилет на его груди. — Я не особо тактичная и не всегда понимаю, что мои слова могут задеть… на самом деле, всегда не понимаю. Но тебя обижать я не хотела.

— Надеюсь, Эдит этого от тебя не перенимет, — сказал он, не поворачивая головы покосившись на меня.

— Ты лучше беспокойся, чтобы она чего-нибудь не того от скромняшки не переняла. Если мелкая начнет краснеть и мямлить, у меня хвост отвалится. Точно тебе говорю!

Волк едва заметно улыбнулся… не улыбнулся даже, а чуть дернул уголком губ, но это был определенно хороший знак.

* * *

Форма городской стражи мне шла. Так шла, что сначала я полчаса крутилась перед зеркалом в женской раздевалке, пока туда не заглянули какие-то девушки и не спугнули меня. А потом еще примерно столько же крутилась перед волком. Пока ему не надоело.

— Успокойся, — велел он, не поднимая головы. — И сядь, или я прикую тебя наручниками к стулу.

— Наручниками к стулу? — Я пригладила на боках ткань кителя и спросила весело: — Это то, что у людей называют постыдными развлечениями?

Хельму зажмурился, массируя правый висок, и потребовал:

— Превращайся и уходи. Ты мне мешаешь.

— Шутишь, что ли? Как я могу сейчас превратиться? Ты хоть представляешь, когда у меня в последний раз были такие шикарные сапоги?.. Никогда! Я и подумать не могла, что обувь бывает настолько удобной.

Босиком, конечно, было лучше, но не зимой, когда сквозь снег и лед все равно ничего, кроме холода, не ощущается.

Волк ниже склонился над бумагами. Потоптавшись еще немного перед его столом, я отошла к окну.

В кабинете были диванчик в углу и целых два стула, стоявших вокруг этого убогого островка, выступающего из стола командора, но удобнее всего мне было почему-то именно на подоконнике.

В недолгой тишине волк успел просмотреть четыре документа. Два из них подписал, один отложил в отдельную стопку, а еще один смял и выкинул в мусорную корзину.

Молчать дольше у меня не получилось.

— Ты уже решил, куда отправишь детеныша?