Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России

Некая Иринка и ее отец Гришка Филиппов, сын Попов, подали жалобу на ее мужа Ведёния и его отца Ариста Кондратова. Правая рука Иринки была до такой степени изувечена побоями мужа, что женщина не могла более работать. Опасаясь за жизнь дочери, Гришка забрал ее домой. Иринка хотела уйти в монахини и требовала, чтобы муж и свекр купили ей келью и обеспечили содержание. Поначалу Арисг вообще отрицал, что Иринку били; Ведений же заявил, что он только «поучил ее за непослушание». Иринкины увечья, заявляли они, - это результат несчастного случая, а не их действий. Соседи свидетельствовали в пользу Иринки, говоря, что она была целомудренной женой и усердным работником, так что побои наносились незаслуженно. Перед лицом подобных свидетельств Ведений и Арисг пошли на урегулирование тяжбы без суда. Было так устроено, что Иринка стала жить отдельно от мужа, у «добрых людей», лечивших ее увечья. Ведений обеспечивал ее ежегодной выдачей меры ржи, по полмеры проса и овса, пуда соли и четырех алтын на одежду¹³¹.

В результате подобного же дела Татьяница и ее отец Брошка Иванов выиграли на суде у ее бывшего мужа Гаврилки-шляп-ника. В продолжение шести лет брака Гаврилка бил Татьяницу и угрожал отрезать ей нос и продать в неволю. А за два года до суда Гаврилка вынудил беременную тогда Татьяницу принять монашеский обет. Гаврилка тотчас же женился вторично. Татьяница не возражала против ухода от дурно обращавшегося с нею мужа, но потребовала, чтобы тот вернул ей приданое и обеспечил ее собственной кельей и содержанием в монастыре. Архиепископ назначил расследование и постановил, что если Татьяницына жалоба подтвердится, Гаврилка будет обязан выплатить все, что она запросит¹³².

Дело Анницы, дочери Алексеевой, наиболее примечательно с точки зрения судебной защиты женщин от жестокостей домашнего насилия. Муж Анницы, Васька Кучкин, поначалу обратился к митрополиту Павлу Сибирскому с прошением о разводе на основании прелюбодейсгва жены; муж якобы застал ее с любовником. Митрополит, сочтя Васькино заявление неопровержимым, уже готов был удовлетворить эту просьбу, но тут Ан-ница показала, что уже почти год живет отдельно от мужа, потому что боится, что он ее убьет. Таким образом митрополиту пришлось выбирать между двумя основаниями для развода: прелюбодейсгвом жены и попыткой преднамеренного убийства со стороны мужа. Митрополит предпочел выбрать последнее, обосновав свое решение тем, что, с его точки зрения, дурное обращение с женой - правонарушение гораздо более значимое и гораздо более серьезное¹³³.

Хотя развода могла требовать только сама женщина, родственники ее, коим было небезразлично обращение с нею, могли предупредить церковные и светские власти о серьезности проблемы. Заявления родственников ставили бы в известность о наличии дурного обращения, высказывали бы обоснованный страх за жизнь и безопасность их родственницы и перстом указующим выявляли бы возможного виновника в случае ее насильственной смерти. Заявления такого рода были формализированными, а в отдельных случаях откровеннейшими преувеличениями, но целью их было побудить церковные суды начать расследование¹³⁴.

Вдова Оксинья Леонтьева, дочь Гурьева, была вынуждена подать прошение светским властям, чтобы заставить местный церковный суд принять ее предупреждения о дурном обращении с ее дочерью. Оксинья жаловалась, что ее зять и его дядя бьют ее дочь Наталью и держат ее голодной и раздетой. Оксинья опасалась, что Наталью убьют, и та уйдет из жизни без покаяния и духовного утешения. Такого рода обращение Оксинья именовала «насилием», хотя свидетельств сексуального надругательства Натальиного мужа над своей женой не представила¹³⁵. Опро-синьица, Тимофеева дочь, предупреждала, что с ее дочерью Анюткой дурно обращаются муж, свекр и свекровь. Целью ежедневных побоев было заставить Анютку уйти в монахини, с тем чтобы муж ее смог жениться вторично¹³⁶. А вдовец Алешка Акпостанов, чтобы защититься от возможных обвинений в дурном обращении его с женой Сулибией, подал прошение об обстоятельствах ее случайной гибели. Он указал, что супруга его, пьяная, переходила по льду реку Сылу и свалилась в полынью. Он также предложил опросить других жителей деревни в подтверждение истинности сказанного им. Целью прошения было предупредить иск со стороны родственников жены¹³⁷.