Пушкин. Духовный путь поэта. Книга первая. Мысль и голос гения

Не забудь Фон-Визина писать Фонвизин. Что он за нехристь? Он русский, из прерусских русский.

Начало 20-х чисел ноября 1824 г. Л. С. Пушкину. Из Михайловского в Петербург.

Образ жизни моей все тот же, стихов не пишу, продолжаю свои «Записки» да читаю «Клариссу», мочи нет какая скучная дура!

Около 20 декабря 1824 года. Л. С. Пушкину. Из Михайловского в Петербург.

Христом и Богом прошу скорее вытащить «Онегина» из-под цензуры — слава, — деньги нужны. Долго не торгуйся за стихи — режь, рви, кромсай хоть все 54 строфы, но денег, ради Бога, денег!

В этом состоянии поиска постоянного источника доходов с Пушкиным может сравниться лишь Достоевский, который, за малым исключением последних лет своей жизни, в нем пребывал всю свою жизнь, стремясь обеспечить самому себе и своему семейству достойное проживание.

1825

25 января 1825. К. Ф. Рылееву. Из Михайловского в Петербург.

Бестужев пишет мне много об «Онегине» — скажи ему, что он неправ: ужели хочет он изгнать все легкое и веселое из области поэзии? Куда же денутся сатиры и комедии?.. Картины светской жизни также входят в область поэзии…

Согласен с Бестужевым во мнении о критической статье Плетнева, но не совсем соглашусь с строгим приговором о Жуковском. Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались?.. Ох! Уж эта мне республика словесности. За что казнит, за что венчает?

Замечена в русской критике, особенно ярко у Набокова, эта поразительная дружеская интимность пушкинской эпохи в отношениях между людьми одного круга, близких друг другу по умонастроению, литературным пристрастиям и просто… по уму. Суждению и обсуждению подвергается все, и в переписке не возникает ощущения, что она прерывается естественным образом на достаточно длительный срок — когда-то еще письмо, даже с оказией, дойдет до адресата через российскую почту, везомую русскими ямщиками по бесконечным просторам матушки-России, да пройдет (или не пройдет) через незаметную, но привиредливую цензуру? Но в таких паузах есть и свое преимущество, можно лучше обдумать содержание письма, создать вначале черновик, отложить его на день-другой, ввернуть какую-нибудь цитату, вспомнить подходящий пример, словом, написать по сути трактат, статью, мемуар — таковы были по существу внутренние жанры русского эпистолярия.

Переписка людей начала XIX века — это в полной мере литературная деятельность со своими законами не только эпистолярного жанра, но и эстетическими признаками — очерка, критического замечания, меланхолического эссе, исторического наблюдения.

Для Пушкина, помимо всех обозначенных выше пунктов, да и то не в полной мере, надо бы добавить — это философские максимы и трактаты, общественно-политические рассуждения, где одной из самых существенных черт выступает — постоянное внимание к вопросам литературы и искусства.

Об этом он думает постоянно. Основным материалом для него выступает прежде всего собственное творчество и его самооценка, взгляд (авто-рецепция) с поправкой на мнение и наблюдения публики, друзей прежде всего, а также просмотр созданного им через призму всей русской литературы — от древности до современников. Почти весь перечень прошлых и действующих русских литераторов упомянут в пушкинской переписке, почти всем розданы те или иные оценки. Кто-то удостоился развернутых суждений, кто-то одной строки, но все они были в сфере внимания поэта.

Но не только русская словесность интересовали Пушкина. Вся доступная ему европейская и мировая литература так или иначе, но подвергались оценке и рассмотрению поэта. К слову сказать, его суждения, как правило, отличались поразительной точностью и не потеряли своего значения до сих пор.

Также и русский язык, о чем мы упоминали выше, постоянно анализируется Пушкиным. Причем этот анализ сам по себе составляет отдельную страницу его публицистических и эстетических взглядов.