Пушкин и декабристы

«Пушкин и тайный надзор» - этот сюжет прячется в архивы, уходит в дебри воспоминаний, редкие и тихие разговоры переживших его приятелей; но и приятели постепенно сходят со сцены. Остаются кое-какие смутные рассказы, неохотные намеки, опасные недомолвки; нечто просачивается лет через двадцать на страницы вольных изданий Герцена, но еще больше наружу не выходит: молчаливые архивы оберегают циркуляры, доносы, секретные записки.

Пушкин попадает в список лиц, «которые по представлению петербургского градоначальника могли бы быть освобождены от надзора», а затем и освобождается от него… одновременно с Достоевским, в 1875 году ². После смерти Пушкина прошел период, как раз равный прожитой им жизни, - и вот вспомнили, что поэт все под надзором.

Возможно, не случайно, что именно с 1870-х годов в печать начинают просачиваться первые ручейки из запертых за десятью замками жандармских резервуаров. Сначала посмертная публикация статьи известного чиновника III Отделения M. M. Попова «Александр Сергеевич Пушкин», где впервые цитируются шестнадцать писем

¹ Н. Я. Эйдeльман. Секретное донесение Геверса о Пушкине. - «Временник Пушкинской комиссии, 1971». Л., 1973, с. 15.

² См.: Г. Ф. Коган. Разыскания о Достоевском. - ЛН, т. 86, с. 600. Этот факт просочился в 1899 г. в газеты и вызвал заметку В. Г. Короленко «Стереотипное в жизни русского писателя», где, между прочим, говорилось об «освобождении великой тени от негласного надзора полиции тогдашним шефом жандармов ‹…›. Мезенцев тотчас же, конечно, распорядился очистить списки неблагонадежных лиц от ушедших литераторов, чтобы в них осталось более простора живым» (Сб.: «В. Г. Короленко о литературе». М., Гослитиздат, 1957, с. 157-158). На эти строки указал автору А. В. Храбровицкий.

344

поэта к Бенкендорфу ¹. Кое-что в книге П. В. Анненкова «Александр Сергеевич Пушкин в Александровскую эпоху». Это 1874 год.

Книга (С. Сухонина) - «Дела III Отделения» имеет выходную дату: 1906. Известные труды П. Е. Щеголева о Николае I и Пушкине впервые опубликованы в 1910-1912 годах. Наконец, труд Б. Л. Модзалевского «Пушкин под тайным надзором» печатается в «Былом» (1918 год), а затем тремя отдельными изданиями в 1920-х годах…

Как видим, между тайным фактом и рассказом о нем проходит почти столетие. За век до выхода книг о тайном надзоре - кто знал подробности? Царь, несколько лиц, представлявших так называемую высшую полицию, и несколько мелких агентов, представлявших полицию низшую. Этот круг успел многое скрыть и надолго…

Пока же постараемся ответить на вопрос - что угадывается в пушкинском письме к Дельвигу (написанном примерно тогда же, когда и Жуковскому):

«Милый барон! вы обо мне беспокоитесь и напрасно. Я человек мирный. Но я беспокоюсь - и дай бог, чтобы было понапрасну» (XIII, 256).

ДЕКАБРЬ - ФЕВРАЛЬ

Когда следователи по делу декабристов впервые услышали на допросах имя поэта? «Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина» отвечает: «17 декабря. Петербург. Николай I допрашивает И. И. Пущина» ².

Сейчас мы подробно разберем этот эпизод. Опережая собственные рассуждения, сразу заметим, что верим в ту беседу о Пушкине, которая была у царя с «первым другом» поэта, но предполагаем, что она могла быть позже - во время каких-то допросов 1826 года, может быть, даже в марте - апреле, когда заочное следствие над Пушкиным зашло особенно далеко. Однако нельзя отвергать возможность подобного разговора и через три дня после восстания, поэтому с него начинаем…

16 декабря 1825 года у себя дома, на Мойке, был арестован Иван Пущин. Во всем его следственном деле нет

¹ «Русская старина», 1874, № 8, с. 681-714.

² «Летопись…», с. 659.

345

ни одного упоминания о Пушкине, и это, конечно, несколько странно. Впрочем, как известно, далеко не все слова записывались. Обычно, например, не протоколировались беседы заключенных с Николаем I, и содержание их восстанавливается лишь по косвенным данным.

17 декабря могла состояться первая беседа Пущина с императором ¹.

Тридцать пять лет спустя русское правительство наняло (за пожизненную пенсию и приличный орден) французского историка Поля Лакруа для создания апологетической биографии Николая I, адресованной западному читателю. Об этом довольно откровенно писал министру двора В. Ф. Адлербергу один из главных инициаторов всего предприятия М. А. Корф: «Нужно, чтобы Лакруа был внутренне убежден, что наше правительство ни в коей мере не стремится повлиять на ход и тенденцию его работы. Надо избегать утверждений, что эта книга инспирирована и куплена Россией ‹…›, если же общий расход на нее составит 60 000 франков или 15 000 рублей, то это не очень дорого для биографии императора Николая I, написанной рукой мастера и распространенной по всей Европе» ².