Пушкин и декабристы

29 декабря 1825 года. В официальной газете «Русский инвалид» впервые публикуется подробное (по сравнению с предшествующими краткими сообщениями) описание «происшествия, случившегося в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 года». Названы «главные виновные», среди которых Рылеев, Бестужевы, Пущин, Кюхельбекер (его еще не схватили и пока считают погибшим). Через несколько дней газета придет в псковскую уездную глушь; но с той же почтой доставят в Тригорское и другую газету, «Северную пчелу» (от того же 29 декабря), а там объявление, что завтра, 30-го, поступит в продажу новая книга - «Стихотворения Александра Пушкина»…

Но это еще не все. Лишь свойственная тому веку растянутая одновременность не позволит даже в столицах

337

(а что о деревне толковать!) сопоставить с только что названными явлениями начавшееся именно 29 декабря восстание Черниговского полка.

3 января 1826 года. Пушкин, повинуясь устойчивой привычке, завершает финальной датой готовую четвертую главу «Евгения Онегина», а близ Трилес на Украине гибнет южное восстание, и конвойный офицер Мариупольского гусарского полка по дороге рассказывает пленному Михаилу Бестужеву-Рюмину, что «вольнодумческие стихи Пушкина в рукописях распространены по всей армии».

5 января. В «Journal de St. Petersbourg» сообщается о создании следственной комиссии для расследования «ужасного заговора»; а в «Северной пчеле», как будто с другой планеты, только что написанное:

Примите «Невский альманах».

Он мил и в прозе, и в стихах:

…

Мои стихи скользнули в Лету.

Что слава мира?… дым и прах.

Ах, сердце ваше мне дороже!…

Но, кажется, мне трудно тоже

Попасть и в этот альманах.

(«H. H. Примите «Невский альманах»)

На замерзших от страха листах январских журналов и газет - новые стихи Пушкина расхвалены и поощрены уцелевшими критиками (кажется, позже никогда от Булгарина не поступало столько комплиментов); и Пушкин через друга - издателя Плетнева - посылает свою книжку Карамзину, а Николай Михайлович, прочитав латинский эпиграф («Первая молодость воспевает любовь, более поздняя - смятение»), вдруг догадывается, что тут намек на последние политические события, и восклицает: «Что это Вы сделали? Зачем губит себя молодой человек?» Плетнев вынужден объяснять, что Пушкин разумел смятение душевное… Находящийся под арестом в Главном штабе Александр Сергеевич Грибоедов просит Булгарина: «Пришли мне Пушкина стихотворения на одни сутки».

Итак, аресты, допросы, очные ставки, переполненная крепость, первые безумцы и самоубийцы. «Этих дней, или, вернее сказать, этих месяцев, - вспомнит современник, - кто их пережил, тот, конечно, никогда их не забудет».

338

И Пушкин, хоть питается газетными крохами да мутными слухами, - в 20-х числах января, между прочим, заметит близким людям: «Верно Вы полагаете меня в Нерчинске. Напрасно, я туда не намерен - но неизвестность о людях, с которыми находился в короткой связи, меня мучит (XIII, 256).

Если б Пушкин хандрил, не писал, мы бы, конечно, нашли объяснение: не до литературы, «того и гляди…». Но никак не укладываются характер и поступки Михайловского ссыльного в рамки ясных причин и следствий. В январе, после окончания четвертой главы «Онегина» быстро пошла пятая, и к концу месяца двадцать строф готовы, да сочинены еще десять строф «Путешествия Онегина», и скоро на столе - глава шестая, а также планы, черновые наброски будущих «Скупого рыцаря», «Моцарта и Сальери» - да начат перевод «Неистового Роланда»; настроение - едва ли не «болдинское»: может, не случайно многие наброски и планы этих дней завершены именно осенью 1830-го; кругом чума политическая, «карантины» - чего же гадать напрасно, если судьба подобна «огромной обезьяне, которой дана полная воля»?… ¹ А потому - стихи, пиры, проказы с Алексеем Вульфом (впрочем, в одну из январских ночей ему прочтен весь «Борис Годунов»), любезничание с тригорскими девицами, да крепостной возлюбленной Ольге Калашниковой скоро ехать рожать в нижегородскую деревню…

Еще немного подобных красок, и кажется, совсем нет внешнего мира, но возле легких строф и быстрых планов - много мужских профилей: Кюхельбекер, еще Кюхельбекер - в ту пору, когда его ошибочно считают погибшим, - Пущин, Рылеев, Пестель (позже начнутся рисунки виселиц); и тогда же горят в Михайловском камине «Автобиографические записки» и сотни других опасных строк, губительных при неожиданном, а впрочем, все время ожидаемом обыске.

¹ Сравнение из письма Пушкина к Вяземскому в мае 1826 г. (XIII. 278). По подсчетам Д. Д. Благого, в Михайловском за два года Пушкин сочинил «около 90 пьес» («Творческий путь Пушкина», с. 374). Однако нельзя согласиться с мнением, будто в 1826 г. «творческая энергия, только что бившая в Пушкине таким небывалым могучим ключом, несомненно, оказалась как-то ослабленной» (там же, с. 509). Здесь сведены воедино активное поэтическое настроение первой половины года и определенный спад в последние месяцы ссылки.

339