Пушкин и декабристы

³ «Можно прибавить и историки?» «Спроси их и подумай, где они видели народ, где они его поняли и изучили». - Примеч. Горбачевского.

⁴ «Его прогнал от себя Давыдов. [Его прогнал от себя Раевский]. Его прогнал от себя Воронцов; его прогнал от себя и генерал Инзов». - Примеч. Горбачевского.

148

веком фактически разночинного круга, отделяющим себя от «аристократов» (из которых, как известно, вышли многие декабристы). Второй слой в рассуждениях Горбачевского касается непосредственно личности великого поэта.

Разумеется, первые исследователи, ознакомившиеся с текстом письма, не могли не отозваться.

М. И. Семевский: «…Как крайне резкие о личном характере великого поэта и голословные отзывы, - мы не решаемся приводить» ¹.

Б. Е. Сыроечковский (в комментариях к «Запискам» Горбачевского, издание 1925 года): «Поразительная - тем более у Горбачевского с его редкой памятью - ошибка. Пушкин с осени 1824 г. жил уже в Михайловском; запрещение же знакомиться с ним (если бы таковое когда-нибудь было) «славяне» могли получить от Верховной думы только после соединения с большим Обществом, то есть осенью 1825 года. Очевидно, общее нерасположение Горбачевского к Пушкину путем какой-то сложной аберрации укоренило в памяти его этот мнимый «факт».

Сходные объяснения инвективам Горбачевского давали П. Е. Щеголев ², М. В. Нечкина ³.

В последнем издании «Записок» Горбачевского часть текста из письма от 12 июня 1861 года не приводится, что обосновывается редакционным примечанием: «Далее следует исключительно тяжкое, несправедливое обвинение, брошенное Горбачевским Пушкину, которое мы не печатаем. Оно опровергается многими известными фактами, в особенности встречами Пестеля с Пушкиным 9 апреля, 25 и 26 мая 1821 г. в Кишиневе ‹…› и письмом М. С. Волконского, сына декабриста, к Л. Н. Майкову о поручении, данном С. Г. Волконскому Директорией Южного общества принять поэта в тайную организацию ‹…› Утверждение Горбачевского уязвимо и в том отношении, что ни мемуарист, ни его товарищи по тайной организации не могли бы встретиться с Пушкиным, поскольку с августа 1824 г. до июля 1826 г. опальный поэт жил безвыездно в Михайловском» ⁴.

¹ «Русская старина», 1880, № 1, с. 130.

² П. Е. Щеголев. Из жизни и творчества Пушкина. М.-Л., М., 1931, с. 293-296.

³ ЛН, т. 58, с. 163.

⁴ И. И. Горбачевский. Записки. Письма, с. 337.

149

Итак, два основных довода в опровержение Горбачевского: во-первых, хорошие отношения с Пушкиным Пестеля, Волконского и других южан.

Но Горбачевский не говорит о Пестеле, Волконском. Он ссылается на Верховную думу.

Второй довод. Разговор мог состояться осенью 1825 года, а Пушкина уже год, как нет на юге.

Два этих контраргумента, на наш взгляд, однако, не «закрывают тему»: нам бесконечно дорог Пушкин; но мы полны глубокой почтительности к Горбачевскому. Уважение к этим людям запрещает просто отмахнуться, отделаться от столь резко и определенно написанных строчек, требует размышлений…

К примеру, разве так уж важно, что Пушкин не был на юге осенью 1825 года? Во-первых, абстрактно говоря, речь могла идти о каком-то недружелюбии к поэту, возникшем год и более назад, когда он еще жил в Одессе. Во-вторых, деятельность южан не ограничивалась Украиной: Бестужев-Рюмин, например, ездил в Вильну, Москву; Пестель, Давыдов, Барятинский отправлялись для переговоров с северянами в Петербург. Встречи их с Пушкиным вполне могли быть, и ссылка поэта в Михайловское не отменяла возможных переговоров об участии его в тайном обществе. Как бы ни относились к Пушкину южные декабристы, он для них был явлением - не южнороссийским, а всероссийским…

Но как объяснить реплику Горбачевского о Верховной думе, запрещавшей знакомиться с поэтом?

Хорошая память декабриста, многолетняя концентрация его внимания на событиях 1825 года - все это позволяет сказать с полной уверенностью: он действительно слышал нелестные слова в адрес Пушкина от тех лиц, которые составляли для «соединенных славян» Верховную думу. Не стоит при этом ссылаться на слишком большое время, прошедшее между фактом и воспоминанием (1825- 1861). Дело в том, что в Чите и Петровском заводе история декабризма была предметом постоянных дискуссий, обсуждений, в ходе которых вырабатывалась - с конца 1820-х годов - устойчивая, устная версия различных воспоминаний. Из самого письма Горбачевского к Бестужеву, между прочим, видна предыстория «пушкинской темы» - те беседы, что происходили между Горбачевским и Пущиным «в 3-м отделении Петровского каземата». Именно там, заметим, находились оба Ивана Ивановича, когда

150