Пушкин и декабристы

пришло известие о гибели Пушкина, а затем появились те документы (письмо Жуковского, записка Спасского), где односторонне, с определенным умыслом, подчеркивалось христианское примирение Пушкина с царем и т. п. ¹ Именно смерть Пушкина вызвала серьезные разговоры декабристов о его судьбе - и тогда-то скорее всего Горбачевский хотел многое высказать Пущину; ему казалось, что Пущин «и сам догадывается»; кое-что, разумеется, было сказано (к этим спорам о Пушкине мы еще вернемся).

Здесь же заметим, что в далеком отголоске 1861 года слышатся более близкие к пушкинскому времени голоса 1837-го.

В ВЕРХОВНОЙ ДУМЕ

Горбачевский хорошо помнит неблагоприятные для великого поэта наставления Верховной думы. Но кого же декабрист считает членами Думы? Тут нет сомнений, и он сам в примечании называет имена: Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин.

Пора вспомнить обстоятельство, которое еще не учитывалось при анализе этого текста: Южное тайное общество, как известно, раскинуло свои «филиалы» - управы - по обширным пространствам Украины. Мы часто забываем, что Тульчин, штаб 2-й армии, - это один мир, связанный прежде всего с Пестелем, Волконским, Юшневским, географически близкий к Одессе, Бессарабии…

Более чем в пятистах верстах к северо-востоку - другая управа Южного общества. Васильков близ Киева. Во многом другой круг, даже другая армия: 1-я, с главным штабом в Могилеве. При затрудненности отпусков и переездов, особенно для бывших семеновских офицеров, при стремлении избегать конспиративной переписки, связи Василькова с Тульчином не столь просты, как можно вывести из общего заглавия - Южное общество. Между прочим, присоединение «соединенных славян» к основному стволу декабризма (несколько лет существовавших совершенно независимо от южан) - целиком дело васильковских декабристов Бестужева-Рюмина, Муравьева-Апостола. Пестель, Тульчинская управа Южного общества были из-

¹ Слова Пушкина: «Жаль, что умираю, весь его бы был» см.: «Пушкин в воспоминаниях…», т. 2, с. 337.

151

вещены уже о свершившемся факте. Братья Борисовы, Горбачевский и другие «соединенные славяне» так и не успели лично познакомиться с Пестелем. Для «славян» до самого ареста представителями Центра, Верховной думой были Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин. Это их слова о Пушкине передает Горбачевский. Помня, что значили для него эти люди и воспоминания о 1825 годе, мы можем уверенно утверждать: были подобные разговоры; речь идет, конечно, не о буквальном, слово в слово, их воспроизведении, но о духе, сути (пусть окрашенных определенными жизненными впечатлениями и последующими размышлениями на каторге и поселении). Ясно, что старик Горбачевский и в 1861-м еще помнит многое, что даже не попадает в письмо к Бестужеву - «о таких на юге проделках, что уши и теперь краснеют».

Итак, от Горбачевского мы пришли к «пушкинским разговорам» Муравьева и Бестужева.

Изучение того, как представляли декабристы личность и творчество Пушкина, требует новых, углубленных, конкретных разысканий, сопоставлений, размышлений.

Из показаний декабристов мы знаем, что как раз во время встреч и переговоров лидеров Южного общества со «славянами» в Лещинских лагерях (сентябрь 1825 года) обнаруживалось «рукописных экземпляров вольнодумных сочинений Пушкина… столько по полкам, что это нас удивляло» ¹. Так свидетельствовал Бестужев-Рюмин, который сам имел немалое число запрещенных стихов в своем портфеле и регулярно пользовался ими для агитации, в частности разжигая своих слушателей чтением пушкинского «Кинжала» ².

От революционных стихов никто и не думал предостерегать. Наоборот, это средство всячески поощряется, но стихи - одно, их автор - другое…

Но нет ли тут противоречия? Порицая Пушкина, пользоваться его стихами для своего дела? Конечно, нет. Очевидно, эта группа декабристов выдвигала ту идею, о которой позже толковали некоторые литературоведы, разделяя Пушкина-человека и Пушкина-поэта…

В известных свидетельствах Бестужева-Рюмина о повсеместном чтении запрещенных стихов Пушкина сегодня

¹ ВД, т. IX, с. 118.

² Там же, с. 108.

152

справедливо видят объективное участие поэта в подготовке восстания (ниже будет представлено, как подобные сведения о поэте угрожающе концентрировались в руках верховных властей в 1826 году. Максимальное число показаний о влиянии запрещенных стихов поэта сделано молодыми офицерами, привезенными с юга, большей частью - членами Общества соединенных славян). Однако сейчас мы взглянем на этот факт под другим углом: совершенно естественно, что частые цитаты из Пушкина во время Лещинских встреч южных революционеров вызывали также разговоры о самом авторе. И тут-то, в сентябре 1825 года, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин, очевидно, предостерегали новопринятых членов против излишнего увлечения личностью поэта, рассказывали о нем нечто компрометирующее, вызывающее у Горбачевского краску стыда и много лет спустя.