Пушкин и декабристы

Если воспринимать пущинское «вот два года» буквально - тогда в письме говорится о встрече, происходившей именно 14 декабря. Слова Энгельгардта о том, что «не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо» - звучали бы в тот вечер естественным напутствием ученику, которого ждут крепость и каторга; душевный привет верным лицейским друзьям предполагает уже доказанную, испытанную их верность обреченному товарищу. В числе друзей, которых «называть не нужно», по всей вероятности, был А. М. Горчаков, чьи действия в те страшные декабрьские дни могут быть соотнесены с энгельгардтовскими: существует несколько свидетельств о попытке Горчакова - лицеиста, дипломата (приехавшего для лечения из Англии), будущего канцлера - спасти Пущина; Е. И. Якушкин, в 1850-е годы один из самых близких к декабристу людей, записал, несомненно с его слов, следующий рассказ:

«Рано утром, 15 декабря, к Пущину приехал его лицейский товарищ князь Горчаков. Он привез ему заграничный паспорт и умолял его ехать немедленно за границу, обещаясь доставить его на иностранный корабль, готовый к отплытию. Пущин не согласился уехать; он считал постыдным избавиться бегством от той участи, которая ожидает других членов общества: действуя с ними вместе, он хотел разделить и их судьбу» ².

В словах Евгения Якушкина (опубликованных впервые в 1881 году) не следует искать буквальной точности. Например, корабли в такую зимнюю пору не шли, - и, вероятно, речь просто - о бегстве из Петербурга, чтобы в каком-нибудь другом порту сесть на корабль. Возможно также, что встреча была не утром 15-го, а еще 14 декабря.

¹ Пущин, с. 107.

² Т. Г. Цявловская. Автограф стихотворения «К морю». - Сб.: «Пушкин. Исследования и материалы», т. I. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1956, с. 195.

174

О том, что Горчаков пришел выручать лицейского товарища, знал и декабрист П. Н. Свистунов ¹.

Прощание с директором и разговор с Горчаковым могли произойти в одно время и в одном месте: вполне вероятно, что к Энгельгардту после присяги во дворце явился Горчаков, очень почитавший своего наставника…

Если так, то в сумерках 14 декабря происходит примечательная лицейская встреча - эпилог к 19 октября.

Тут-то, возможно, Энгельгардт и сказал, что не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо. Здесь-то Горчаков и мог предложить паспорт, а Пущин - отказаться…

Наиболее вероятная последовательность исторических перемещений «лицейского портфеля» в 1825-1857 годах: Иван Пущин - Энгельгардт - Михаил Пущин - Вяземский - Иван Пущин.

В течение этого тридцатилетия И. И. Пущин приближался (сам того не подозревая) к своим будущим запискам и многими другими нелегкими путями.

Осужденный по первому разряду (смертная казнь, замененная многолетней каторгой за самые активные действия перед и во время 14 декабря), Пущин, после двадцатимесячного заключения в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, был отправлен в Читу, куда прибыл в начале 1828 года.

«Что делалось с Пушкиным в эти годы моего странствования по разным мытарствам, я решительно не знаю; знаю только и глубоко чувствую, что Пушкин первый встретил меня в Сибири задушевным словом» ². Александра Григорьевна Муравьева, жена декабриста Никиты Муравьева, в первый же день приезда Пущина, 5 января 1828 года, передала ему сквозь частокол текст послания Пушкина «Мой первый друг, мой друг бесценный…», написанного 13 декабря 1826 года - через год, без одного дня, после восстания на Сенатской площади, когда Пущин еще был в Шлиссельбурге (стихи были вручены уезжавшей жене декабриста 16 января 1827 года).

Послание Пушкина, очевидно, положило начало той тетради «заветных сокровищ», которую Пущин с немалой опасностью для себя вел в Сибири и где уже в известном

¹ Из неопубликованной переписки Свистунова. Сведениями о ней автор обязан Т. Г. Цявловской.

² Пущин, с. 84.

175

смысле начинались его мемуары. Тогда же, мы угадываем, начинались и «разговоры о Пушкине».

Число людей, хорошо знавших в прежней жизни Александра Сергеевича, было на каторге, в Чите и Петровском заводе, довольно велико: Никита Муравьев, Давыдов, Сергей и Мария Волконские, Якушкин, Лунин… Кроме того, и лично не знавшие Пушкина, например, Горбачевский, принесли с воли отголоски разных старых мыслей, суждений, слухов, верных или сомнительных. Поэтому без всякой претензии на полноту списка, но сознавая важность этого перечня для дальнейшего рассказа, вычисляем:

5 января 1828 года и в следующие дни. Разговор Пущина о Пушкине с Александриной Муравьевой (несколько слов через частокол) и с товарищами по тюрьме («Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! ‹…›. Пушкину, верно, тогда не раз икнулось!»).

Тогда же. Разговоры с другими декабристами по поводу прибывшего послания «Во глубине сибирских руд…» - что входит в предысторию «Ответа» Одоевского («Струн вещих пламенные звуки…»). К этой теме мы еще вернемся.

Другой отклик на живой привет от Пушкина - в записках Якушкина: