Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

Верно, такая глубинная Швейцария, в стороне от модных туристских трасс, и живет в воображении русского человека. Но и у коренных ее обитателей есть «ностальгия» по той, романтической, Швейцарии, что отступает ныне под натиском великой урбанизации.

Авторская работа Натали Лорис-Меликовой.

2004 г. Фотография автора

И графиня, сидящая за рулем, не устает восхищаться привычными для нее видами: далекими белоснежными отрогами Альп, деревушкой, раскинувшейся на холме, у самого озера, и дрожащими огнями на темной водной глади. Туман над озером похож на легкий приспущенный занавес, скрывающий живописные театральные декорации.

Натали извиняется за возможный домашний беспорядок, перезванивается с мужем по мобильному телефону, нежданный визит здесь особо не приветствуется, но для меня, гостьи из Москвы, – счастливое исключение.

Машина плавно останавливается у дома, и я прошу разрешения Натали сфотографировать ее у входа, на фоне пышно цветущих диковинных кустов.

Я уже знаю от Катарины, что Натали увлекается живописью, и, конечно же, мне не терпится взглянуть на работы прапраправнучки поэта.

Обладала ли художническим даром ее прародительница Натали Гончарова? Кто может ответить? Если судить по сохранившимся альбомным рисункам нескольких поколений Гончаровых, то – да. Лишь один набросок, сделанный, предположительно, рукой юной красавицы, в пользу этой версии.

В двадцатом веке снискала мировую известность и прославила свой род художница по имени Натали, Наталья Гончарова. (Ее прадед Сергей Гончаров – младший брат жены поэта, пользовавшийся особым доверием и любовью Пушкина.) Известна ее великолепная пастель «Полотняный Завод. Дом над прудом», созданная в числе других пейзажей в родовой усадьбе в 1908 году.

«Там я много работала… если бы Вы знали, что такое Полотняный Завод – та жизнь! Нигде, нигде на свете, ни до, ни после, я не чувствовала – такого счастия, не о себе говорю, в воздухе – счастья, счастливо-сти самого воздуха!» – много позже признавалась художница.

Долгие годы она жила во Франции, в Париже, и ныне ее авангардная живопись украшает самые знаменитые в мире музейные и частные коллекции. В биографии художницы Натальи Гончаровой, «амазонки русского авангарда», есть и «швейцарская» страница: в 1915 году она поселилась на берегу Женевского озера, в Уши (Ouchy), где работала над эскизами костюмов и декораций к балету Игоря Стравинского «Свадьба».

И вот – Натали-третья! Словно замкнут некий географический треугольник: Полотняный Завод – Париж – Цюрих.

Стены просторной гостиной, спальни, детской сплошь увешаны живописными композициями – яркими, смелыми, экспрессивными.

Нет, Натали Лорис-Меликова не профессиональная художница, но и любительницей ее назвать трудно. Страсть к живописи проснулась внезапно, будто снизошло озарение. Почему она начала рисовать? Наверное, правильнее было бы поставить вопрос иначе – почему она не могла не рисовать?

– Думаю, это способ самовыражения. Хочется выплеснуть свои эмоции, впечатления на белый холст, а там они сами собой трансформируются в яркие мазки.

Натали явно ждет моей оценки. Я не искусствовед, и мне трудно судить об эстетической ценности ее картин. Но в них, как и в названиях, доминирует поэтическое начало. Да и белое полотно так сродни чистому бумажному листу.

Из детской, заслышав разговор, выглянули две симпатичные девчушки. Сестры-погодки – Софи и Сесиль. Обычные швейцарские девочки, ходят в начальную школу, ухаживают за домашними хомячками, рисуют принцесс и играют в куклы. И не подозревают, какая мощная сень родового древа хранит их.

В доме – родной язык французский. Жаль, что ни сама Натали, ни ее дочери, ни сестры, ни брат не владеют русским. В отличие от отца и бабушки Натали. Бабушку Ольгу она помнит хорошо, ведь когда та умерла, девочке шел двенадцатый год. В детской памяти бабушка осталась строгой, властной, но и справедливой.

Сёстры: Софи и Сесиль. Маур. 2005 г. Фотография автора

Позже, в юности, о необычном фамильном древе рассказал Натали отец: Георг, сын Георга фон Меренберга и Светлейшей княжны Ольги Юрьевской, даст начало «немецкой» ветви, а его младшая сестра Ольга – «швейцарской». Полное имя девочки звучало так Ольга-Екатерина-Адда фон Меренберг (Екатерина – конечно же, в честь бабушки, светлейшей княгини Юрьевской), и приходилась она внучкой русскому царю и правнучкой великому поэту. Собственно, каждому последующему поколению прибавлялась почетная приставка «пра».

Долгое время Ольга жила с графиней Александрой фон Меренберг (в замужестве де Элиа), внучкой поэта, в Аргентине. Умирая, богатая тетушка завещала все свое состояние любимой племяннице.