Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

Как знать, не появись во Франкфурте-на-Майне в 1749 году (ровно за 50 лет до рождения Пушкина!) младенец Иоганн Вольфганг Гёте, пушкинская поэзия несколько поблекла бы, что-то важное в ней, быть может, было утрачено…

«Ангел романтической поэзии», – так немецкого классика, кроме Пушкина, не называл, пожалуй, никто. Гении – родня друг другу. У Пушкина, помимо величественного фамильного древа, есть и своя особая родословная, идущая от корней французской, итальянской, английской, испанской, немецкой поэзии.

За двадцать лет до рождения Пушкина имя Гёте как сочинителя «Вертера» уже звучало в России. «Страдания юного Вертера» – поистине культовая книга в XIX столетии: вначале ею зачитывались немецкие фройлейн, затем – русские барышни. С любимым романом не расставалась и пушкинская Татьяна:

И Вертер, мученик мятежный,
<…>
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились…

Вертеровские страсти были перенесены и на благодатную русскую почву. И сколько же скрытых опасностей, таившихся в немецком романе, подстерегало доверчивых читательниц!

Одна с опасной книгой бродит.

Свою милую Татьяну автор уберег от возможных бед. Но в жизни случались подлинные несчастья: некая немецкая мечтательница утопилась в реке Ильм с заветным томиком «Страданий…». И произошло это в окрестностях Веймара, совсем неподалеку от охотничьего домика Гёте. Создатель литературного шедевра был весьма опечален этой трагедией и, полный сострадания, воздвиг романтический памятник девушке из Веймара, что так страстно умела любить.

Дом Гёте в Веймаре. 2007 г. Фотография автора

Гёте – это тоже «наше всё» для Германии, как и Пушкин для России. Ему было под силу поднять немецкую поэзию на небывалую высоту, создать бессмертные шедевры: драму «Фауст», романы «Страдания юного Вертера», «Вильгельм Мейстер». Он – литературный современник Пушкина. И в каком-то смысле его учитель.

Гёте приступил к «Фаусту» задолго до появления на свет младенца Пушкина, закончил же труд за несколько лет до гибели русского поэта. Ему было даровано творческое долголетие – он смог завершить почти все свои начинания. Пушкину судьба для развития его гения отпустила слишком короткий срок.

Гёте – кайзер немецкой поэзии, как Пушкин – царь русской. Оба они – Пушкин и Гёте – поэтические монархи. Их именами названы целые эпохи в культуре двух стран: пушкинская эпоха в России и гётевская – в Германии.

Немецкий классик и русский гений связаны особым поэтическим родством. Пушкин называл Гёте «нашим Германским Патриархом», а бессмертный «Фауст» вдохновил поэта на создание собственного творения «Сцены из Фауста». Совершенно оригинального и не повторявшего ни одного отрывка из «Фауста».

Удивительная метаморфоза – Пушкин «привил» Фаусту незнаемую на Западе «болезнь» – русскую хандру: «Мне скучно, бес…», вдобавок, от поэтических щедрот, наделив его онегинскими чертами.

Доктор Фауст надолго завладел воображением поэта, он хотел вывести его героем в своих поэмах и повестях, но отзвуки неосуществленных замыслов остались лишь в планах и черновых набросках. (Стоит заметить, что в домашней библиотеке поэта хранилась книга – собрание немецких легенд о докторе Фаусте, «знаменитом чародее и чернокнижнике».)

«Сцены из рыцарских времен» – это плод пушкинского увлечения историей Средневековья Западной Европы, и Германии в том числе. Незаконченная пьеса написана Пушкиным в августе 1835 года, в ней, по замыслу автора, должен был появиться и Фауст. Поэт выбирает одну из легенд, где Фаусту приписывается изобретение книгопечатания: «Пьеса кончается размышлениями и появлением Фауста на хвосте дьявола (изобретение книгопечатания – своего рода артиллерии)».

В пушкинских признаниях нет и следа зависти к создателю «Фауста»:

«Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания. – такова смелость Гёте в “Фаусте”».

«Читаю Библию, Святой Дух иногда мне по сердцу, но предпочитаю Гёте…».

«В “Фаусте” больше идей, мыслей, философии, чем во всех немецких философах… Это философия жизни».

«Благоговею пред созданием Фауста…»

Но не удивительно ли, что и самому Пушкину довелось примерить маску гётевского героя? Сценическое действие разворачивалось в тверских усадьбах: Малинники и Берново, в городке Старица; место действия – январь 1829-го; исполнители главных ролей – Пушкин, его приятель Алексей Вульф, Катенька Вельяшева, Нетти и Евпраксия Вульф; в роли «статисток» – уездные барышни.

«В Крещение приехал к нам в Старицу Пушкин, – записывает в дневнике Алексей Вульф. – С ним я заключил оборонительный и наступательный союз против красавиц, отчего его и прозвали сестры Мефистофелем, а меня Фаустом. Но Гретхен (Катенька Вельяшева), несмотря ни на советы Мефистофеля, ни на волокитство Фауста, осталась холодною; все старанья были напрасны».