Пушкинский Лицей

Странно, что, питая взаимно постоянную дружбу и ведя толь долго приятную переписку, вдруг оба мы замолкли. Прошел год - и я не получил от тебя ни одного слова. Обыкновенно дружба подобна огню, который не горит, не будучи раздуваем; ее истребляет долгое молчание; но мое чувство к тебе никогда не истощится. Воспоминания о тебе составляют приятнейшие минуты в моей жизни! Позволь же о тебе мыслить то же, - думать, что ты не позабыл меня, и надеяться, что примешь ты письмо сие с благосклонностью.

В течение тех трех лет, как я оставил Гимназию, мне кажется, что она совершенно не изменилась. Прежние товарищи вышли, вступили новые, и ты, мой друг, скоро оставишь оную. От многих, в том числе и от Матвеева, который служит теперь в правлении нашего Лицея, слышал я, что ты перешел в 7-й класс. Желать тебе успехов было бы с моей стороны и не кстати и незачем: я уверен и без того, что ты из первых в Гимназии. Радуюсь, что тебе не много остается уже продолжать учение; но мой курс продолжится... еще... еще... три года! - Хоть не рад, да будь готов!

У нас в Царском Селе завелось теперь новое училище под именем Пансиона при Императорском Лицее, где за каждого воспи

70

танника платят по 1000 рублей. Число их простирается уже до 80, и все они на казенном содержании1. Нельзя жаловаться на смотрение, ни на учение; но содержание могло бы быть лучше. Отличнейшие из них будут поступать в лицей: итак, рассуди сам, как трудно теперь к нам попасть! В пансионе много есть и из Гимназии, именно: Романовский, Бухаров, Рашет, Безаки, Черкасов... всех не могу вспомнить!

Каково ты проводишь время в Петербурге? здоров ли ты? прошла ли у тебя болезнь руки, которою ты прежде страдал? У вас теперь каникулы: тебе, я думаю, весело! И я бы мог проводить также весело время, когда бы не лишен был удовольствия видеть своих родителей, которые живут теперь в Томске, где Папенька Губернатором, за 4.500 верст отсюда! Каково расстояние? Часто случается, что по два месяца не получаю от них писем.

Кланялся ли тебе от меня Гижицкий? Он был у нас в Лицее, когда мы представляли маленькую пьесу, и видел меня. Не помню фамилии одного вашего пансионера, который был также у нас и которого я просил именно тебе и Гижицкому поклониться. Опиши мне, сделай милость, ежели это тебе не труд, какие у вас теперь перемены в рассуждении прежнего? Кто остался еще в Гимназии из бывших наших товарищей? Что сделалось с Ильею Ольхиным, где он теперь и что творит? Поклонись от меня Гижицкому, Шварцу и пр., также твоему братцу Александру Николаевичу. Уверь миленьких Виленьку и Егорушку, что я их всегда люблю и невольно о них вспоминаю; я думаю, что первый из них весьма вырос и уже в Гимназии.

Вот тебе письмо мое,- ты не можешь жаловаться, чтоб оно коротко было; вдобавок еще посылаю тебе мою Оду на взятие Парижа1. Прости, ежели увидишь несовершенства. Остаюсь в полной надежде получить от тебя ответ, - от тебя, которому был и всегда пребуду нелестным другом.

Алексей Илличевский.

P. S. Прошу засвидетельствовать глубочайшее уважение Родителям твоим и изъявить мое почтение Федору Ивановичу Кат

1 Лицейский пансион возник из частного училища, основанного в 1813 г. Гауэншильдом, который потом и назначен был директором новообразованного казенного заведения. Я. Г.

2 Печатается ниже, в отделе стихотворений на заданные темы. К. Г.

71

терфельду. Он всегда брал во мне особенное участие и помнит меня до сих пор еще, за что бы я был весьма благодарен, ежели бы не питал к нему живейших чувствований истинной признательности.

VI

Царское Село. 10-го сентября 1814г.1

Любезный друг, Павел Николаевич!

Приятное письмо твое от 24 августа имел я удовольствие получить. Суди сколько я был обрадован: оно первое после толь долгого твоего молчания. Но что делать? не всяк господин своего времени. Beatus, кто свободен, кто может управлять досугом и может по воле наслаждаться бытием своим; beatus! По крайней мере, этот удел не наш, не наш, повторю: ибо и я нередко в зависимости у должности своей.

Так! но не страшись, чтоб это могло прервать переписку нашу - нет! нет! не захочу я лишиться самых приятных минут в жизни: ибо, по истине, чтение писем твоих доставляет мне оныя. Но извини, ежели нынешнее письмо мое тебе коротким покажется: я опоздал, а почта, ты знаешь, никого не дожидается. Все лучше написать хоть мало, чем ничего не написать.

Свидетельствую мое почтение Федору Ивановичу К. и целую братцев твоих. Прощай - до будущего раза.

Искренний и всегдашний друг твой

VII

Алексей Илличевский.

Октября 6 дня 1814 года.

Любезный друг, Павел Николаевич!

Принимаюсь за перо, три недели оставленное мною. Ты простишь мне это молчание, в котором, однако ж, я не виноват ни мало: признайся, что по законам справедливости тебе писать сле

1 Адрес этого письма, как и следующего (написан на одной из сторон листа): "Его Благородию Милостивому Государю моему Павлу Николаевичу Фуссу в Петербург. На Васильевском острову, в 7-й линии, угольный дом на набережной".

72