Пушок в царстве Когтеклыка (СИ)

– Я думала, это будет страшнее! – сказала Лапка. – Но после лифта нам уже ничего не страшно!

Чердак был полностью покрыт пылью. Там, в окружении множества забытых бывшими жильцами вещей, стояла большая прохудившаяся кровать. Пружины местами торчали из неё насквозь. Рядом лежал старый матрас. В уголке стояли старые часы с маятником, который, что удивительно, до сих пор стучал. Правда, стёкла в часах были разбиты. На полу валялись драные коврики и плюшевые игрушки в виде тигрят. Рядом с часами стояла картина, на которой были изображены домик и озеро. Вверху было большое окно. Из него было видно гигантский портрет Когтеклыка.

– Жутковатое местечко! – сказал Пушок и усмехнулся.

– Да, на мою спальню не очень похоже! – сказала Лапка и хихикнула.

– И на мою спальню не похоже, – сказал Котти. – Здесь гораздо лучше, чем в моей спальне.

Все трое стали смеяться.

– Сейчас мы положим матрас на эту кровать, – сказал Котти. – Помогите мне перетащить его.

Пушок и Лапка взялись за края матраса и вместе с Котти закинули его на кровать. В воздухе поднялась волна пыли. Котята стали чихать.

– Грязновато, но спать можно! – сказал Котти. Здесь есть подушки с вышивками роз. Хех! И дырявое одеяло.

Котята ещё посмеялись и легли на кровать, укрывшись одеялом.

– Надеюсь, что вы не боитесь пауков, как миссис Муркишерст, – сказал Котти Лапке.

– Нет! Я с ними играю! – сказала Лапка. – Они забавные! Смотрите, вот один!

В углу красовалась паутина. На ней сидел чёрный тонконогий паучок. Внезапно послышался звон часов.

– Часы бьют, – сказал Котти. – Уже двенадцать. Доброй ночи!

– Доброй ночи! – сказали Пушок и Лапка.

Котята прижались друг к другу и стали засыпать. Гремел гром, сверкала молния, били часы. Портрет Когтеклыка в грозу казался ещё более зловещим.

========== VI Глава шестая, в которой друзья отправятся в безшерстный квартал ==========

Наступило утро. Солнечные лучи заглядывали в чердак через окно. Пушок смог заснуть лишь в три часа ночи, ведь всю ночь гремел гром, хлестал ливень, сверкала молния и каждый час отбивали часы.

Котёнок проснулся, протяжно зевнул и обнаружил, что Лапка и Котти уже не спят.

– Доброго утра! – сказали они одновременно.

– Доброе утро! – ответил он сонно. – Я всю ночь не мог уснуть, а вы?

– То же самое! – сказала Лапка.

– О, нет! Я заснул сразу же, – произнес Котти. – Здесь так здорово! Настоящая кровать, одеяло и красивые подушки! Мягкие игрушечные котята, а еще старый маятник. Я давно его знаю. Да, друзья. Я зову этого точного считальщика «товарищ маятник»!

– Этот твой товарищ маятник всю ночь меня пытал своим бом-бом! –ответил Пушок и засмеялся.

– Вот именно! – сказала Лапка.

– Неженки! – сказал Котти и хихикнул.

– Эй! – крикнул Пушок.

– Котти! – укоризненно сказала Лапка.

– Между прочим, я несколько раз ночевал в палатке! – заявил Пушок. Но находиться здесь было ужасно, особенно когда я узнал, что сюда могут ворваться солдаты. Мне приснилось, как когтеклыковцы ворвались на чердак и побили нас резиновыми нахвостниками. Я слышал, что за границей именно так арестовывают подозреваемых и подавляют восстания.

– Да, Пушок, – сказал Котти. – Это чистая правда.

– Вы, должно быть, голодны, ребята! – сказала Лапка. – Как насчёт того, чтобы купить еду?

– Да. Спасибо, Лапка! Нужно убираться отсюда, – ответил Пушок.

– Подождите! – сказал Котти. – Давайте по моей традиции кинем в портрет Когтеклыка по камушку. Здесь есть камни. Я много насобирал. Сейчас мы пойдём на крышу. Нужно только поднять лестницу.

– Было бы здорово скрепить так нашу дружбу. Давайте, когда залезем на крышу, торжественно пообещаем, что не успокоимся, пока царь не будет свергнут, – сказал Пушок.

– Да! Отныне мы борцы за свободную долю! – прокричала Лапка.

Котти поставил деревянную лестницу к стене и стал взбираться к маленькой дверце у потолка. Пушок и Лапка последовали за ним.

– И вот мы на крыше! – провозгласил Котти. – Братья! Я торжественно обещаю, что не успокоюсь, пока царь не будет свергнут!

– Я торжественно обещаю, что не успокоюсь, пока царь не будет свергнут! – вторили ему Пушок и Лапка.

И друзья одновременно кинули свои камни в гигантский портрет.

– А теперь уходим! – сказал Пушок, и котята побежали назад. Они быстро спустились по лестнице, потом с ловкостью перешли железные ступеньки и ринулись по этажам, чтобы выйти на улицу.

– Я тут подумал, – сказал Котти. – Во-первых, не важно, породистый ты или беспородный. Все равны. Никто никого не хуже. Во-вторых, бесшёрстные коты являются породистыми. Почему же мы хуже? Только потому, что они, пушистые и породистые, считают дикарями всех, кто не похож на них! Хорошо, что ты не такая, Лапка! Ты не такая, и я уверен, что ты не одна такая!

– Мне не стыдно, что я ангорская, – сказала Лапка. – Но мне стыдно за своих родителей и за таких же взрослых, как они. Они всё готовы продать за свои клыкодоры.

– Лапка, Котти, – сказал Пушок. – Вы оба поступили мужественно. Ты, Котти, когда восстал против мистера Муркишерста, а ты, Лапка, когда оставила дом, в котором у тебя было всё: милая служанка Дымка, сад, платья, тихая благополучная жизнь…