Пусть ярость благородная

– А почему не Великие Князья Александр Михайлович или Михаил? – не понял Степанов.

– О! Великий Вопрос! – лейтенант поднял вверх палец. – Модус Операнди не подходит. У Великого Князя Александра Михайловича «своей» вооруженной силы нет, в Управлении Портов, которым он заведует, числится ноль штыков. Кроме того, будь у него возможность выбирать, он взял бы людей из гвардейского флотского экипажа. А таковых здесь не видно. Великий Князь Михаил всегда был, мягко выражаясь, безалаберен и невнимателен к мелочам, что сначала сгубило его политическую карьеру, а потом и жизнь. По мне, так идея сделать из него Государя Императора Михаила Второго отдает маниловщиной. Не морщитесь, Андрей Августович, нынешний Государь Всероссийский никогда не чувствовал в себе сил управлять огромной Российской Империей и обещал Семье, восходя на престол, что отречется в пользу Михаила, как только тот станет полностью совершеннолетним, то есть достигнет возраста в двадцать один год. Вот уже четыре года как это событие наступило, но даже Государыня Императрица Мария Федоровна, яростно любящая своего младшего сына, кажется, отступилась от этой идеи. Да, Михаил справедлив, прям, честен, храбр, и ни за что не стал бы вымучивать у умирающего отца разрешение на ранее запрещенный брак. Но на этом положительные свойства заканчиваются и начинаются отрицательные, прямо препятствующие ему стать Великим Государем. Он импульсивен, морально неустойчив, необязателен, неаккуратен и безалаберен… Достаточно? А вот Императрица Ольга Первая – это, господа-товарищи, будет что-то с чем-то! Я уже заранее в нее влюблен – как в будущую Государыню, естественно. Она полностью лишена тех отрицательных качеств, которыми в избытке наделены ее братья. Она также справедлива, честна, милосердна, как и Михаил, но кроме этого она вдумчива, выдержана, морально устойчива, последовательна. Ее разум и воля, безусловно, имеют власть над инстинктами и гормонами. Как и ее брат Николай, она способна создать крепкую семью и не баловать светскую хронику скандалами и изменами. А ведь моральный облик Императорской семьи тоже важен для устойчивости власти в России, ибо у Монарха или Монархини не может быть личной жизни.

– Евгений Петрович! Господин лейтенант! – не выдержал рассуждений Мартынова возмущенный Эбергард. – Вы, вы…

– … ведете изменнические разговоры? Ведь так! Это вы мне говорите – человеку, который родился в одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году и точно знает, к чему привел Россию нынешний курс? Нет, Андрей Августович, в России все всегда зависело от первого лица, даже безотносительно к политическому строю. И Первое Лицо точно так же принадлежит России, как и Россия ему. В противном случае все кончается катастрофой. И с недавних пор вы тоже входите в очень узкий и очень закрытый клуб лиц, на котором фактически лежит ответственность за будущее России и Мира как минимум в течении ближайшего полувека. И тут хороши все средства, особенно те, что являются легитимными и минимально повредят социальную ткань общества. И не далее как несколько часов назад вы сами проголосовали за расширения нашего сообщества за счет этих трех представителей Дома Романовых. Альтернативой выбора преемника нынешнему Государю будет только Республика, а это куда большее зло. Не забывайте, что еще не рожденный Цесаревич, которого сейчас носит в своем чреве Александра Федоровна, УЖЕ болен гемофилией, и это уже никак изменить нельзя. Что бы мы ни делали, старшая мужская ветвь Дома Романовых пресеклась, и попытка игнорировать этот факт приведет к катастрофе! – Мартынов почти кричал. – Мы не собираемся свергать Государя Всероссийского, это как раз и приведет к тому, против чего мы боремся – к хаосу. Вопрос, кто займет трон Российской империи после Николая Второго и когда это будет, должен решаться не на Петербургских площадях или на Даунинг-стрит десять, а людьми, сознающими свою ответственность за будущее России, унаследованной им от великих предков. Но эти люди должны обладать всей полнотой информации, а не теми куцыми догадками и предположениями, которыми они оперируют сейчас…

– Тихо, господа офицеры! – прервал я столь бурную дискуссию. – Вам, Андрей Августович, стоит принять к сведению, что все решения по этому вопросу будут приниматься фактически неформальной главой Дома Романовых, Вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и ее детьми, включая Государя Императора Николая Второго. Возможно, что та закрытая для посторонних информация, которой мы их обеспечим, побудит его активнее искать выход из столь тяготящего его положения и меньше слушать свою супругу и придворных льстецов. А вот наша задача – обеспечить их этой самой информацией, на основе которой и будет принято историческое решение. А вы, Евгений Петрович, больше ни слова на эту тему, особенно там, где вас могут услышать посторонние люди или с предполагаемыми фигурантами. Я все понимаю, но в настоящий момент вопрос не горит и не требует экстренного решения.

– Так точно, Михаил Васильевич, – опустил голову Мартынов, – виноват, исправлюсь!