Пусть ярость благородная

– Ваши Императорские Высочества, сразу предупреждаю, что разговор не предназначен для посторонних ушей, будет очень тяжелым и потребует от вас всех сил и всего мужества. Если господин Лендстрем, который и так частично находится в курсе происходящего, будет согласен взвалить на себя ношу тяжелейшего знания, тогда в вашей, Александр Михайлович, воле разрешить или запретить ему участвовать в нашем разговоре. Но мое мнение, что человек, который смог провести такой анализ, что вычислил наше происхождение, не будет лишним в нашей компании – глядишь, выработается привычка постоянно говорить высоким штилем…

Великий Князь Александр Михайлович только молча посмотрел на своего адъютанта, прочел в его лице что-то, ведомое только ему одному и кивнул:

– Он согласен!

«Все, пора! – подумал я, – Дальше тянуть нельзя!» и произнес:

– Тогда вперед, господа, и пусть Бог даст нам всем сил изменить то, что изменить можно, мужества перенести то, что изменить нельзя, и мудрости отличить первое от второго.

Салон-вагон освещен тусклым красноватым светом угольных лампочек. Посреди большого стола отблескивает скругленными краями закрытой крышки ноутбук – самый большой, какой у нас есть, с семнадцатидюймовым дисплеем, принадлежащий капитану второго ранга Степанову. Этому ноутбуку этим вечером предстоит особая миссия.

– Ваши Высочества, – привлек я внимание Великих Князей, – рассаживайтесь. Александр Михайлович в середину, Михаил Александрович справа, Ольга Александровна слева – чтобы все, так сказать, было по канону… Господин Лендстрем, берите стул и, как верный адъютант, садитесь на полшага сзади и правее своего командира. Итак, для начала, как я понимаю, Государь Император командировал на Дальний Восток Вас с целью принять на месте некие Решения, или выдать ему определенные Рекомендации для принятия таковых Решений?

Александр Михайлович утвердительно кивнул.

– Тогда, – продолжил я, – чтобы не прыгать вопросами и ответами, аки зайцы по кустам, предлагаю разбить наше общение на три этапа… Первый этап будет посвящен историческим событиям в нашем мире от тысяча девятьсот четвертого года до две тысячи семнадцатого. Это продлится больше двух часов, так что устраивайтесь поудобнее. Но, после этого этапа вы будете знать все о том, откуда мы взялись и какие у нас мотивы. На втором этапе мы вам расскажем о событиях с первого по пятнадцатое марта сего года. Этот этап будет короче – надеюсь, уложимся минут в пятнадцать. И на третьем этапе мы поговорим о том, что и Вы, и мы должны делать в дальнейшем. Александр Михайлович, вы согласны?

Великий Князь посмотрел сначала на Михаила, потом на Ольгу, кивнул и сказал:

– Ну, начинайте же, наконец, Михаил Васильевич, мы все внимание!

– Итак, Ваши Императорские Высочества, это, конечно, не парижский Одеон… – Я открыл крышку ноутбука и запустил заранее установленный в проигрыватель фильм-презентацию о двадцатом веке в нашей истории. – Но чем богаты, как говорится. Это фильм-презентация об истории двадцатого века. К сожалению, более чем столетнюю историю очень трудно запихнуть в два часа, поэтому показаны только основные события, и то конспективно.

Тем временем на экране перед глазами изумленной публики растаяли багровые на черном фоне цифры 1904–2017 и пошли события тысяча девятьсот четвертого года, начиная с момента, когда перед самой войной Японский объединенный флот покинул свои базы. Были представлены телеграммы Наместника Дальнего востока в Петербург с требованием развязать ему руки и разрешить привести флот в боевую готовность. Но Петербург оставался глух. Даже у меня возникло драматическое ощущение, что война накатывалась на Россию как волна пузырящейся грязи. Потом события в Чемульпо, героический бой Варяга с шестью японскими крейсерами. Ночное нападение японцев на Порт-Артур.

Я видел, как у Александра Михайловича по ходу действия буквально сжимались кулаки. Наконец он не выдержал:

– Михаил Васильевич, можете остановить?

Я подвел курсор радиомыши к «паузе» и нажал.

– Михаил Васильевич, это точная информация? – хрипло спросил Великий Князь Александр Михайлович.

– Так точно, на островах Элиота обратитесь к Павлу Павловичу Одинцову, он представит вам офицеров, чьей душевной болью является история этой войны. На таких вот приборах у них есть вся история Русско-японской войны в документах и фактах чуть ли не поминутно. Здесь еще жалеючи… Честно говоря, по одной только истории начала этой войны можно делать отдельный фильм более чем на два часа.

Хорошо, Михаил Васильевич, я, конечно, предполагал нечто подробное, но настолько… – Александр Михайлович повернулся к своему адъютанту, – Карл Иванович, запишите, Рожественский, Авелан, Абаза, Безобразовы, начало войны – разобраться! Михаил Васильевич, продолжайте.

Ну а что было дальше? Дальше был приезд в Порт-Артур вице-адмирала Макарова – и вот на экране сдвоенная дата – первое тире четырнадцатое марта тысяча девятьсот четвертого года… Я снова остановил фильм.