Пусть ярость благородная

Макаров замолчал, задумавшись. После «Прощанья славянки» «Боже царя храни» откровенно не впечатлял…

– Скажите, – тихонько спросил меня Наместник Алексеев, – а эта музыка – это гимн России в ваше время?

– Нет, ваше Высокопревосходительство, это гимн тех, кто идет сражаться за Россию и понимает, что может вернуться «на щите».

– Понятно, – кивнул Наместник, тогда тем более… – что «тем более», я так и не узнал, потому что Наместник поднялся на трибуну.

– Господа, сегодня мы собрались здесь, чтобы поднять наш военно-морской флаг над этим маленьким кусочком земли, в знак того, что мы отсюда никуда не уйдем. А также для того чтобы вручить награды тем, кто в трудный для Отечества час пришел ему на помощь и нанес врагу сокрушительное поражение…

А дальше была приятная, но нудная процедура вручения крестов, анненских темляков, новых погон… Оказывается, по приказу Наместника «Страшный» ночью на полном двадцати пяти узловом ходу обернулся до Артура и доставил все необходимое, а также двадцать пять тысяч рублей золотом, как аванс в счет премиальных за захваченные призы. Ибо стоимость контрабандных грузов на всех шести пароходах перевалила за астрономическую сумму в полтора миллиона золотых рублей. И это не считая самих судов, которые тоже подлежали конфискации и продаже с аукциона. Краем глаза замечаю, что среди фанз начинают собираться кучки Дашиных подопечных. Теперь они умыты, одеты в новенькие робы японских матросов, кое-как пригнанные по фигурам, и вообще стали похожи на людей, а не на персонажей фильмов ужасов. Стоят и смотрят, очевидно, понимая, что на их глазах творится что-то важное. А уже после конца церемонии случилось нечто. Когда все уже расходились, к Новикову подошла кореянка средних лет и с поклоном протянула цветок. Скромный полевой цветок – один из тех, что во множестве распустился среди холмов с приходом весны. А Новиков почему-то перекрестил ее и вставил цветок в нагрудный карман кителя. Вот так, значит – может, у нас что-то из этого получится.

И тут я понял, что, скорее всего, мир уже не будет прежним; будет он лучше или хуже, но теперь это наш мир, и мы за него отвечаем.

Часть 7. Утро нового мира

14 марта 1904 года,Обстановка в мире.

Не успел рассеяться дым сражения, а телеграф уже разносил шокирующую новость по миру. Быстрее всех по проводам бежала срочная телеграмма вице-адмирала Макарова. Вслед за ней торопились сообщения дипломатов, шпионов, корреспондентов. Так же быстро новость облетела все военно-морские базы Российской Империи. На рассвете яростным грохотом холостых залпов салютовали этому известию Севастополь, Кронштадт, Свеаборг и Гельсингфорс. На бесчисленных железнодорожных станциях Российской Империи паровозные гудки приветствовали известия из-под Порт-Артура. Стреляли в воздух в казачьих станицах и горских аулах. Когда произошло сражение, в Европе была еще глубокая ночь. Сенсация поднимала с постели главных редакторов крупнейших газет мира. Грохот взрывающихся японских броненосцев из-под Артура за считанные часы докатился до Москвы, Санкт-Петербурга, Берлина, Вены, Стамбула, Парижа, Лондона, а по трансатлантическому кабелю и до Нью-Йорка.

В Москву телеграмма пришла на рассвете, и город проснулся от праздничного перезвона сорока сороков. Мальчишки-газетчики наперебой кричали «Блистательная Победа Русского Оружия», «Адмирал Макаров утопил весь японский флот», «Сокрушительный удар по Японии», «Победа Порт-Артурской эскадры»… И даже хмурое мартовское небо на мгновение блеснуло майской голубизной. Ликовали Севастополь, Одесса, Киев, Санкт-Петербург и Кронштадт…. Над кораблями Российского императорского флота гремели холостые залпы и волнами прокатывалось громовое матросское «Ура».

* * *

14 марта 1904 года, 06:15. Царское село, резиденция Е. И. В. Николая II.

В шесть часов утра в Царском Селе еще стояла тишина, волны людского ликования пока бушевали где-то вдалеке. Только со стороны Кронштадта ветер доносил глухое, чуть слышное, ворчание далеких залпов. Императора Всероссийского новость застала в гимнастическом зале, где он с исступлением терзал тело упражнениями. Лакей внес конверт на серебряном подносе.

– Срочная телеграмма от вице-адмирала Макарова, Ваше Императорское Величество.

У Николая потемнело в глазах. Война, которую ему обещали как маленькую и победоносную, уже обернулась множеством мелких, но досадных поражений, сопровождавшихся потерями в кораблях и жертвами среди личного состава. Николай уже давно не ждал хороших новостей с этой войны.

«Наверное, это очередное поражение или просто несчастье», – подумал он. Отложив в сторону тяжелые гантели, Император с замиранием сердца разорвал конверт. Отпечатанные буквы прыгали в глазах, не желая складываться в слова. Наконец, немного отдышавшись и успокоившись, Император Всероссийский сумел прочесть: