Пусть ярость благородная

– Сего дня, марта четырнадцатого числа одна тысяча девятьсот четвертого года от Рождества Христова, нашим флотом была одержана блистательная победа над эскадрой вице-адмирала Х.Того. Японский флот понес значительные потери в кораблях. Потоплены четыре эскадренных броненосца, два броненосных и четыре бронепалубных крейсера. Получив тяжелейшие повреждения, спустили свои боевые флаги два японских эскадренных броненосца. Наш флот потерь в кораблях не имеет, людские потери незначительны.

Также настоящим доношу, что корабли с тактическими номерами «564», «715» и «080», построенные на частные средства в Северо-Американских Соединенных Штатах, и танкер сопровождения прибыли на внешний рейд Порт-Артура совершив по пути из Сан-Франциско крейсерскую операцию. В ходе крейсерства были уничтожены вспомогательный крейсер, канонерка и бронепалубный крейсер, а также два японских парохода с грузами, не представляющими ценности для нашего флота. Шесть судов под американским, британским, германским и итальянским флагами доставлены в Порт-Артур. По неподтвержденным данным, при прорыве ближнего блокадного дозора уничтожено восемь японских миноносцев. Означенные выше корабли американской постройки, принявшие также самое деятельное участие в уничтожении эскадры Того, зачислены в списки крейсеров вспомогательного флота.

Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал С. О. Макаров.

Император прочел телеграмму и, глубоко выдохнув, мысленно возблагодарил Всевышнего за чудо. Потому что иначе как чудом такую победу назвать было нельзя. Японский флот потерял двенадцать отборных вымпелов, а русский ни одного. Забыв про отложенные гантели, Самодержец Всероссийский прошел в свой кабинет.

«Однако, странно, – думал он, – что нет подобной телеграммы от Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева. Во-первых, надо запросить, что ему лично известно про эту победу Макарова над японской эскадрой. Во-вторых, вызвать сюда Сандро и поручить ему выяснить по своим каналам, что это за построенные каким-то толстосумом в САСШ корабли без названий, а только лишь под номерами? Наверняка по результатам испытаний намеревался запродать их казне. В-третьих… – император задумался, – а в-третьих, несомненно, прослеживается связь между этими самыми кораблями и разгромом японской эскадры…. Только вот почему Макаров не написал об этом прямо и не указал типы кораблей! Наверное, опасается шпионажа. Если так, то надо послать в Порт-Артур какое-нибудь доверенное лицо выяснить все достоверно…»

Император Всероссийский подошел к высокому окну. В парке, нагло рассевшись на голых ветвях деревьев, черные вороны оглашали окрестности своим траурным карканьем. Знают, подлые, что сейчас ему не до них. Мысль вернулась к проблеме, кого бы послать в Порт-Артур, да так, что если это действительно окажется важным, не предал бы и не разболтал. Только двум людям в своем окружении он мог доверять безоговорочно – Сандро, троюродному дяде, ровеснику, другу детства и мужу сестры Ксении, а также любимому младшему брату Мишкину…

Решено! Николай взял два листа плотной веленевой бумаги с императорским гербом и собственноручно написал две записки. На звон серебряного колокольчика вошел давешний лакей. Император протянул ему два конверта.

– Великому Князю Александру Михайловичу и Нашему брату Михаилу. Срочно и лично в руки.

* * *

14 марта 1904 года, 08:00Царское село, резиденция Е. И. В. Николая II.

Его Всероссийское Императорское Величество Николай Второй, по домашнему Ники, вышел к завтраку, сжимая в руке пачку газет и ворох телеграмм, будучи в прекраснейшем расположении духа.