Пусть вспыхнет пламя

Губернатор Адриан гулял. Просто шёл по улице, осматриваясь, пил кофе из бумажного стаканчика, кивал идущим навстречу людям. Позади шли вооружённые военные, справа – консультант Мартин, который виртуозно перехватывал прохожих, пытающихся остановить Адриана с какой-нибудь просьбой. Он перекидывался с ними парой-тройкой протокольных фраз, с улыбкой забивал в планшет просьбу или пожелание, а затем продолжал ход. Стоило признать, что помощник из Мартина был хоть куда. Стоял запах вони – вечный и неизменный спутник Тридцать Второго. Адриан всю неделю размышлял над тем, как его победить. Собирал информацию, назначал планёрки, искал экспертов. В первые дни своего губернаторства он хотел подарить всем жителям Тридцать Второго шанс на избавление от смрада. Хотел действовать как Стелла – сплотить вокруг себя всех, сподвигнуть всех на совместную работу во благо общего дела. Но чем глубже он копал, тем быстрее таяли все его мечты. По самым скромным оценкам, для осуществления его плана потребуются годы, если не десятилетия. Разве есть у него в распоряжении столько времени?

Он миновал жилые дома. Люди у подъездов жарили мясо, смеялись, играли в бадминтон. Люди радовались свободе. Дом номер 40-21 расположился недалеко от площади имени Филимона. Это была типичная многоэтажка в квартале для служащих. Здесь жили чиновники, полицейские, соцработники. У подъезда собирались люди, в основном офицеры полиции. Кто-то был в форме, некоторые уже успели облачиться в домашнюю одежду. Офицеры шутили, пили пиво, что-то обсуждали. При виде Адриана они взбодрились и поприветствовали его.

– Губернатор, – кивнул один из офицеров.

– Добрый день, – Адриан пожал руку каждому.

Его здесь любили. Или, по крайней мере, ему так казалось. Все улыбались, здоровались, с вожделением на него смотрели. Ему удалось заручиться их поддержкой, взять кредит, который однажды придётся отдавать. Сможет ли он оправдать их надежды?

Адриан вошёл в подъезд. Военные и Мартин остались снаружи, разделяя беседы с полицейскими. На шестом этаже расположилась квартира Мендеса. Звонок. Дверь открылась, на пороге стоял глава городской полиции. В халате, с банкой пива в руках, он растянулся в улыбке и пригасил Адриана войти. Скромное обиталище офицера встретило Адриана запахом жареного мяса, смешанного с ароматом шампуня. Играла музыка, по квартире ходил сквозняк, заставляя белые занавески подрагивать.

– Это Ингрид, – представил Мендес вышедшую навстречу Адриану девушку лет двадцати пяти. Стройная, в халате, с заплетёнными в косу волосами. Она улыбнулась и протянула ему руку. – Моя жена.

– Быстро вы, – улыбнулся в ответ Адриан. – Мы ещё не успели толком реформировать институт брака, а вы…

– Нам ваши реформы не нужны, мы и так справляемся, – отшутилась она. – Рада познакомиться лично, губернатор. Мы как раз готовимся к ужину. Подождите в гостиной немного, я скоро приглашу вас за стол. В холодильнике есть пиво.

– Где ты её нашёл? – отшутился Адриан, и они с Мендесом переместились в гостиную, укомплектовавшись пивом.

Телевидение всё ещё не работало, несколько экранов в квартире были чёрными. Они уселись на старенький диван. Со двора доносился смех и музыка.

– Она беременна, – сказал Мендес. – Моя жена. Мы решили не медлить. Заведём детей – как можно больше. Я всегда мечтал о трёх или четырёх малышах. Пару пацанов, девчонка. Возьмём машину побольше, будем на озеро ездить. Это ли не счастье!

– За вас, – Адриан поднял банку с пивом, – и за тысячи новых семей, которых ждёт впереди такое же счастье. Я очень рад за тебя, дружище.

– Что ты делаешь здесь? – вдруг спросил Мендес. – Почему не в А-1? Что-то случилось?

– Устал, – ответил Адриан. – Последние две недели пролетели так быстро, и я чувствую, что в этой рутине пропадает вкус к жизни. Как только представлю, что так будет и дальше, аж тошно становится. И вроде бы так упорно шёл к этому, и вроде бы столько всего сделано, а на душе как-то неспокойно и темно. Не знаю, приелось всё как-то.

– Это пройдёт, – махнул рукой офицер. – Ты же знаешь, что не имеешь права на подобную меланхолию. Кто угодно, только не ты, Адриан.

– Знаю.

Ингрид подала тарелки с едой и уселась на колено Мендесу, обняв его за шею. Он поцеловал её и взял с тарелки ещё скворчащее баранье ребро.

– Каково это, быть народным любимчиком? – спросила Ингрид у Адриана. – На работе все только и говорят о вас. Да и дома муж частенько упоминает.

– Непросто, – усмехнулся Адриан. – Стараешься не налажать даже по дороге в туалет. Когда на тебя смотрят все, поневоле делаешься лучше, чем ты есть на самом деле. Но я не уверен, что выдержу в таком темпе долго. Мне не хватает самого себя. Настоящего.

– А какой вы настоящий? – с интересом спросила Ингрид.

Адриан задумался, взглянул на неё – смуглая, с широкими скулами, чёрными глазами. Настоящая красотка. Похоже, они с Мендесом были по-настоящему счастливы.