Пустая могила

– Да-да, все так, только это не значит, что я думаю только о призраке… – Не знаю, о чем в эту минуту думал Локвуд, но эти размышления довольно скоро вернули его к действительности. – Хорошо, продолжаем поиски в театре. Ее появления пока были слишком мимолетными, но рано или поздно она зависнет достаточно надолго, чтобы мы успели среагировать. Вот тогда-то мы ее и прикончим. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было. Мы разделили на всех плитку шоколада, запили ее из своих фляжек-термосов и вновь разошлись по театру.

Часы проходили, незаметно сливаясь друг с другом. Снаружи, на улице, царила тьма, внутри театр был залит неярким золотистым светом ламп. Создавалось ощущение, что призрак изрядно исчерпал свои ресурсы за время трех предыдущих появлений. Я покинула партер и побрела по застланным мягкими ковровыми дорожками коридорам и лестничным площадкам театра «Палас». Когда я поднималась по длинным закругляющимся лестницам, у меня порой появлялось такое ощущение, будто кто-то смотрит мне вслед. Я останавливалась, оборачивалась, но не видела за спиной ничего, кроме неярких электрических свечей, горящих в позолоченных бра, и лиц, смеющихся со старых афиш, висящих на стенах.

Время от времени я видела кого-то из своих друзей. Издалека. Вот Локвуд меряет сцену своими широкими шагами. А это Холли снимает показания на верхнем ярусе, почти под потолком театра. Сначала мы старались держаться ближе друг к другу, но чем меньше времени оставалось до рассвета, и при этом ничего не происходило, тем дальше начали разбредаться в стороны. Я успокоилась и даже немного расслабилась. Воспоминания о неприятных событиях, произошедших с нами в начале сегодняшнего расследования, побледнели и почти улетучились.

Вот так в какой-то момент мы с черепом уже во второй или третий раз за эту ночь оказались в так называемой «Комнате чудес Тафнелла». По сути дела, это был темный узкий зал, вдоль которого с обеих сторон в застекленных витринах стояли ярко раскрашенные механические игрушки. Некоторые были довольно примитивными – медведи на шарнирах, клоуны, карикатурные полисмены, готовые за брошенную в автомат монетку покрутить головой или станцевать. Были автоматы и более сложные, способные за денежку разыграть перед зрителями какую-нибудь трагическую сценку из прошлого, например Большой лондонский пожар XVII века.

Войдя в комнату чудес, я, как всегда, первым делом измерила температуру воздуха и включила свой парапсихологический Дар. В очередной раз все оказалось в норме. Механически делая это и глядя на яркие игрушки, я невольно погрузилась в воспоминания и негромко сказала вслух самой себе:

– Здесь все как в детстве на нашей деревенской ярмарке. Помню, как моя сестра Мэри дала мне монетку, чтобы я завела одну из таких игрушек…

– Не знал, что у тебя есть сестра, – сказал череп.

– Их у меня шестеро, – откликнулась я, но при этом не стала уточнять, что вот уже несколько лет не видела ни одной из них и только Мэри все еще присылает мне иногда письма с далекого севера Англии. Подумав об этом, я почувствовала тупую боль в сердце и, чтобы не обращать на нее слишком большого внимания, решила сменить тему. – О, взгляни-ка на это.

В дальнем конце комнаты, рядом с выходом, стоял квадратный стеклянный ящик, а в нем виднелась самая, пожалуй, сложная из всех игрушка. Это была традиционная цыганская кибитка, ярко раскрашенная красной и золотой краской, с выпуклой крышей и большими деревянными колесами. Кибитка стояла на искусственной траве, а на заднем плане были нарисованы густой темный лес и сияющая над ним полная луна. В двери кибитки было прорезано окошко, задернутое изнутри тюлевой занавеской, за которой угадывалась сидящая внутри фигура. Над стеклянным ящиком висела табличка

«Предсказание судьбы. Всего один фунт».

Сбоку на ящике блестела никелевая пластинка с прорезью для монет, а под ней лоток.

Я остановилась и долго смотрела на ящик с кибиткой. Фунтовая монета у меня была.

– Давай, – начал подбивать меня череп. – Тебе же хочется, хочется. В том, чтобы узнать свою судьбу, никакого вреда нет. Пользы, быть может, тоже нет, но интересно же, черт побери!

– Это всего лишь глупая безмозглая машина.

Но я устала, мне было скучно и хотелось, чтобы хоть что-нибудь произошло. Я сняла рюкзак, поставила его на пол и шире раскрыла горловину, давая черепу следить из своей банки за всем, что происходит вокруг. Вытащив из кармана монету стоимостью один фунт стерлингов, я со звоном опустила ее в прорезь автомата.