Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

Я не расслышал, что именно она ответила, но все понял по лицу Харуаки. Впрочем, на него можно было и не смотреть — все и так было ясно.

Харуаки вернулся на место.

— Вот, блин, дурак… Отшила.

Он что, серьезно воображал, что получится?.. Такая наивность даже пугает…

— Ну еще бы. Едва ли кто-то обрадуется, если так внезапно признаться. Вот и результат.

— Эх… ну, типа да. Тогда потом еще попробую, но уже без внезапностей. И она точно ответит на мои чувства.

Да уж, такому настрою можно лишь позавидовать. Хотя лично мне его даром не надо.

— О чем таком веселом болтаете? Я-то на вас без смеха смотреть не могу, но девчонки как на врагов уставились, — сказал подошедший к нам Дайя.

— В каком смысле «на вас»? Пусть только на Харуаки так смотрят!

— А досталось обоим. Девчонкам разницы никакой, вы для них одного поля ягоды.

— О, одного поля ягоды, да?.. Так это ж круто, так ведь, Хосии?

Ну, это уже ни в какие ворота…

— Кстати, Дайян, ты бы тоже к ней подкатил, скажи? — толкнул друга Харуаки. Они с Дайей дружили с детства, так что в таких тычках не было ничего особенного. А может, Харуаки просто в принципе сначала делает, а потом думает.

— Не-а, — вздохнув, ответил Дайя.

— Да ладно! Какой же красоты должна быть девчонка, чтобы твое сердце все-таки дрогнуло?

— Не в красоте дело. Отонаси правда симпатичная, но подкатывать к ней я не хочу.

— Чё?..

— Вообще ничего не понял, а, Харуаки? Хотя ты весь на инстинктах, от обезьяны недалеко ушел. Будешь прыгать вокруг любой, лишь бы оказалась симпатичной. Так что откуда тебе знать?

— Чего-о-о?! При чем тут ваще инстинкты?!

— При том, что тебя инстинктивно влечет к красивым девушкам, потому что они могут родить здоровых и красивых детей.

— О-о-о… — в два голоса удивились мы с Харуаки, после чего нашему невежеству удивился уже Дайя.

Нет, ну откуда нам такое знать?

— А, понял! Короче, Ая для тебя слишком красивая и замутить с ней у тебя ваще не получится! Никак! Ага? Ты как лиса, которой не достать до винограда и она решает: ладно, по фиг, все равно кислый. Это оправдание, Дайян! Это не круто, Дайян, не круто.

— Ты меня вообще слушал?.. Хотя в первом твоем утверждении было зерно истины. Но вот за последнее я бы тебя прибил.

— Ха, выходит, я прав!

Дайя с кулаками бросился на довольного Харуаки — долго же староста терпел!

— Не то чтобы я не мог к ней подкатить… Просто она мне не подходит.

— Ого, сильно сказано! Хосии, тебе тоже кажется, что кое-кто тут больно зазнался из-за смазливого личика? — без задней мысли обратился ко мне Харуаки.

На ошибках он точно не учился…

— Я вовсе не думаю, что слишком крут для нее. Въезжаешь? Хотя, может, и правда слишком крут… Да только Отонаси в любом случае до этого дела нет.

— Смотрите, каким крутым стал!

— В смысле, она так не считает потому, что в принципе мыслит по-другому. Мы ей вообще неинтересны, но не потому, что она смотрит на нас свысока. Как для нас насекомые — просто насекомые, так и мы для Отонаси всего лишь люди. Как-то так. Она не смотрит на то, что я, например, красивый, а Харуаки — страшный, она вообще нас не различает… примерно так же, как и мы не можем отличить одного таракана от другого. Ну и как к ней такой подкатывать?

Харуаки из этой обличительной речи, видимо, почти ничего не понял, поэтому с ответом не нашелся.

— Зато ты, Дайя, кажется, наоборот, очень интересуешься Отонаси, — предположил я.

На секунду он лишился дара речи. Ого, такое нечасто увидишь! Но ведь так оно и есть. Не просто ведь ни того ни с сего у старосты сложилось об Отонаси особое мнение. Значит, он уже присматривался к ней.

— Ха, совсем нет!

— Да ладно, тут нечего стесняться!

— Слышь, Кадзу, ты ходишь по тонкому льду. Любишь зеленый лук? Так вот: я этим луком с тобой такое сделаю, что ты при одном только его виде будешь сыпью покрываться и в панику впадать.

Дайя, судя по всему, не на шутку разозлился, и я неловко засмеялся.

Но что бы староста ни говорил, он все равно давно понял: с Отонаси ему не сладить.

— Даже вы, тупицы, скоро заметите, что она не от мира сего, — добавил Дайя.

Прозвучало это, конечно, как очередная отмазка.

Но я ошибся.

Потому что все было в точности так, как он и сказал.

Под конец классного часа Ая Отонаси вдруг подняла руку и, не дожидаясь разрешения учителя, встала.

— Я хочу всех кое о чем попросить. — Не обращая внимания на наше удивление, Отонаси продолжила: — Всего пять минут. Не проблема же?

Вновь не став дожидаться ответа, она вывела учителя Кокубо из класса и заняла его место за кафедрой. Странно, но все происходящее почему-то не казалось мне чем-то из ряда вон выходящим. Я оглядел остальных: похоже, мои одноклассники тоже не видели в действиях новенькой ничего необычного. Никто не сказал ничего поперек, и в кабинете повисла мертвая тишина.

— Нужно кое-что написать, — глядя прямо перед собой, объявила Отонаси.

Она спустилась с кафедры и что-то положила на первые парты. Как оказалось, небольшие квадратные листки бумаги, примерно десять на десять сантиметров. Ребята с первых парт стали передавать их дальше, назад.

— Как закончите писать, сдайте их мне. И на этом все.