Пусти к себе свет (ЛП)

Не так давно инициативная группа, называющая себя Друзьями Бенда, разворошила осиное гнездо, публично заявив о своем желании провести голосование на тему, следует ли в Бенде продавать алкоголь или нет. Сухой закон царил у нас со времен моисеевых заповедей или как минимум с тех пор, когда Иисус изобрел белый хлеб. По словам группы, пришла пора догнать современный мир. Если бы ресторанам разрешили подавать спиртные напитки, то оно не только привлекло бы новых клиентов, но и помогло бы городу справиться с финансовым кризисом. И кроме того, почему весь доход от продажи лицензий на торговлю алкоголем получал Нитлтон с Абердином? Почему и Бенду нельзя было получить часть этих денег? Редко случалось так, чтобы целый город оказался поставлен на уши и разделен на два лагеря. Это было чуть ли не хуже истории с «Уолмартом».

Мистер и миссис Дэмпси испокон века состояли в Первой Баптистской, поэтому мне можно было не объяснять, как они относятся к идее продавать в Бенде спиртное.

– Ты же не подписал их петицию? – презрительно скривившись, спросила она.

Я подписал, но ответил, что нет.

– Я не хочу, чтобы на улицах, по которым наши дети ходят в школу, шаталась пьянь. Гарольд Дэмпси говорит, что наверняка подскочит преступность, и он прав.

– Не думаю, что дойдет до такого.

– Промысел дьявола, Хен! Будь уверен: если мы хотим, чтобы Господь благословил нашу общину, то мы должны быть верными Его Слову.

– Я знаю, – ответил я, надеясь, что она сама вспомнит о деньгах и не станет вынуждать меня просить ее заплатить.

– Ты смотри, Генри Гуд, если они устроят голосование, то не отдавай им свой голос.

– Все будет нормально.

– Ума не приложу, зачем им понадобилось заваривать кашу. А этот священник из Первой Конгрегационной… ты видал, какое письмо он написал в газету? Тоже мне, духовное лицо, называется. Скорее приспешник Сатаны, вот кто он такой.

– Иисус пил вино.

– Да, но он-то был сыном Божьим, – с жаром заявила она, – а не местным пьянчужкой. Он не был моральным выродком, который спускает всю зарплату на выпивку и лапает официанток по кабакам, пока его дети сидят дома голодные. Он не блевал на улицах, чтобы другие потом за ним подтирали.

– Мисс Ора, я знаю. Но у людей есть свои собственные соображения.

– И это их право, я знаю, но зачем мутить воду? Если им здесь не нравится, пускай перебираются в Мемфис. Может, им открыть еще и бар с голыми титьками?

– Мисс Ора, мне пора идти на другую работу…

– Что-что, дорогой?

– Я немного опаздываю. Мне надо бы…

– О. Ну ладно тогда. Всего тебе хорошего, Хен. – Она повернулась и пошла к дому.

– Мисс Ора? – Я внутренне съежился, потому что ненавидел говорить о деньгах.

– Хен?

– Хм… вы не собираетесь выписать мне…?

– О! Господи. Совсем вылетело из головы. Я попрошу Гарольда Дэмпси выписать чек. И конечно, мы будем рады снова видеть тебя на Блэккет-роуд. Ты очень хороший работник.

 

Глава 20

Вторжение похитителей тел

Вернувшись к пикапу, я выпил из холодильника в кузове холодной воды. Еще и десяти утра не было, а я уже вспотел, как свинья. Загружая обратно газонокосилку, я увидел, что через зеркало заднего вида на меня глядит Ишмаэль. Его бледно-голубые глаза были печальными и пустыми.

Я подошел к его окошку с твердым намерением приободрить его.

– Хочешь, съездим сегодня в «Баффало-парк»?

Он пожал плечами.

– У них там много-много разных животных, – добавил я.

Он уставился на свои коленки.

– Если нет настроения, то ничего. Поедем в другой день.

– А можно мы съездим и поглядимся, не вернулась ли мама?

– Можно. Ближе к вечеру съездим.

Его окутало разочарование, такое густое, что хоть горох промывай.

– Если ты поможешь мне сегодня с работой, то в обед мы сходим в «Соник» и купим молочный коктейль. Что скажешь?

Его лицо чуть-чуть посветлело.

Это был, определенно, прогресс. Подкуп себя оправдал.

– А можно мне шоколадный? – спросил он нерешительно.

– Конечно, можно.

– Только себе? Я не хочу делиться. Мама всегда заставляет меня поделиться, а я не хочу.

– Без проблем. А если ты мне улыбнешься, то я, может, даже куплю тебе немного картошки-фри.

Он закусил губу.

– Ты же умеешь улыбаться, ведь так?

Он продолжал смотреть на меня своими печальными, пустыми глазами.

– Как насчет одной крошечной, малипусечной улыбочки? Она тебя не убьет. Знаешь, какая вкусная там картошка-фри. Может, мы только ею и пообедаем – если, конечно, ты не хочешь поехать домой за фасолью и репой.

– Гадость!

– И не забудь про козье молоко.

– Фу!

– Ну, так что скажешь? Получу я улыбку или нет?

– Я не хочу улыбаться. Это глупо.

– Но у тебя такая замечательная улыбка. Я видел ее разок или два. В общем, лично я не хочу есть репу. Терпеть ее не могу. Это как жевать свои собственные трусы.

– Дядя Хен, ты такой странный!

– Не страннее тебя, знаешь ли. Я еще не встречал маленьких мальчиков, которые не умели бы улыбаться. Это неестественно. Как во «Вторжении похитителей тел». Похоже, в тебя вселилась инопланетная форма жизни, которая не умеет улыбаться, и захватила твой мозг. Признавайся, ты мой племянник или какой-то мерзкий инопланетянин из космоса?