Пустой человек

– Дверь, говорю, моя, – опешил Антон Иванович, жадно глядя, как неведомый карлик привычным движением сует в рот сигарету. – А курить еще есть?

– Кури-и-и-ть? – почему-то удивился карлик. – Дорогой у меня табачок-то.

Мужики так и застыли, держа дверь на руках, как почетный караул. Даже не моргали, похоже. Наберут зомбей на стройку…

– Расплачусь, – уверенно сказал Антон Иванович и протянул руку. – Угощай!

Карлик покопался под листьями, смело раскидывая их на бугристую землю. В облачке густого слоистого дыма мелькнул меховой воротник.

– Ну, держи, страдалец! – наконец выпростал он руку с зажатой в ней сигаретой.

Антон Иванович схватил сигарету, выдернул без спроса конфетную зажигалку, щелкнул и втянул в себя горький воздух.

– Спасибо, мужик! – он по привычке сунул зажигалку в карман и почувствовал, как резко закружилась голова. Не упасть бы! Всего-то два года без отравы, а так шиба…

…– нуло. Шибануло! ШИ! БА! Нуло-нуло-шиба-ши-ба!!! – в голове бежавшего колоколом бились звуки, слоги, целые слова – без толка и смысла, то затихая вдалеке, то резко взрываясь прямо под черепом.

Ветки хлестали по лицу, стараясь выщелкнуть глаза или – если не удастся, – хотя бы прочертить щеки и лоб длинными жгучими царапинами. Болела нога. Вот сильно болела, хотя бежать, вроде, как и не мешала. Просто не оставляло ощущение, что по бедру недавно с размаху ударили палкой.

Далеко за спиной раздавался треск веток.

«Бежать! Бежатьбежатьмлябежатьтвоюматьбежатьубьютнахрен!» билась в голове длинная как веревка мысль, затмевая утихавшие колокольчики шиба-шиба-нуло-ши-ло.

Лес начал редеть, под ногами откуда-то взялась тропинка, кривая, как моток лески в кармане, но довольно хоженая. Треск сзади стал громче – похоже, неведомые преследователи вышли на финишную прямую с кубком в конце пути.

Кубок – это он. Кстати, а кто – он?

Бегущий ощупал лицо, пятная пальцы каплями крови – ветки таки достали, с–с–суки. Лицо как лицо, бритое, вроде. Э-э-э, да кто ж я есть? Неважно. Потом. Все потом, надо уйти от погони.

А кто гонится? Да что тут вообще творится?!

Левая нога попала на край лужи, и он чуть не растянулся на грязной земле. Аккуратнее. Надо бежать аккуратнее…

– Стой, сука, стой! Не уйдешь! – донеслось сзади. Грозно так донеслось. Сразу поверишь, даже если не хочешь.

– Хрен там! – фыркнул себе под нос бежавший и припустил еще быстрее. Дыхание вырывалось порциями, как из пробитого мячика: пссст-фуххх. Потом глоток воздуха и снова – пссст, фуххх.

Тропинка резко свернула вправо и лес кончился. Как отрезали – впереди был какой-тодачный поселок, из небогатых. Серые дощатые домики, иногда перемежавшиеся более свежим кирпичным новоделом в пару этажей. Топот сзади стал уже ясно различим, но оглядываться было страшно.

Бежавший рванулся по ближайшей улочке, уходившей вниз. Надо найти людей. Людей. Срочно. Хоть кого-то.

Пссст-фуххх. Глоток воздуха.

Ага! Вон там в стороне – машина. И пара мужиков. К ним, быстрее к ним.

Словно открылось второе дыхание: не обращая внимания на стук шагов сзади и сопение, бежавший рванулся к людям. Проскочив мимо заведенной машины, от которой шел пар из выхлопной трубы, он забежал на участок и бросился к двум мужикам, державшим дверь как носилки с каким-то барахлом. Воры, небось? Да и хрен с ними, воры не убийцы, а сзади точно – хана!

– Закурить не желаешь? – спросил кто-то, выглядывая из кучи листьев, лежавших на двери. – Тебе дам, запросто.

Безотчетный ужас и сорванное дыхание мешали ответить. Бежавший мотнул головой и, стуча сапогами, влетел на крыльцо, ныряя в спасительное жерло входа. Рванул вешалку, с которой посыпались куртки, шапки, ветошь и обрывки, задел немедленно рухнувшую вниз полку с рядком темных банок и влетел в пустую комнатку, плотно закрыв дверь и держа ее обеими руками.

– Зря ты так, дядя! – дыхнув запахом мокрой коры, земли и еще чего-то сугубо лесного, сказал голос сзади. – Не уважаешь ты лешаков.

Беглец начал поворачиваться к говорившему, но не успел даже рассмотреть его: под ребро резко ткнулось что-то, от чего потолок сверху начал медленно съезжать набок, пока голова со стуком не ударилась в доски пола. В глазах резко потемнело, теперь и не рассмотреть – кто там был. Последних сил хватило только подтянуть к груди колени и рывком выползти на середину комнатки. Зачем это было? Да Бог его знает.

Усталый опер из райотдела напряженно думал, сидя в прогретом джипчике, который пыхтел, поедая последние капли горючки. Лучше, чем их служебная «буханка», по–любому лучше. Теплее.

«Что мы имеем? Антон Иванович Терехов, шестьдесят первого года рождения, не судим, женат и так далее. Хозяин дачи, лежит тут дней десять уже. Ножевое в грудь, орудие не найдено. Жена несет какую-то херню, мол, уехал из дома сегодня с утра. Тронулась от новостей или просто бухая, как кол? Ей что сегодня, что месяц назад, может. Содержимое карманов – телефон, ключи от дачи, водительское. А, да! И зажигалка. Хотя сигарет нет. Таскал на всякий случай? Не криминал, бывает».