Пустой дом

— Послушайте, что скажу! От имени и по настоятельному требованию всех бездомных мертвецов, которые всегда рядом с нами, сейчас мы казним эту мразь! И силы несчастий наших помогут совершить это! Конечно же, с помощью бога всемогущего. Посмотрите, я вот свечки в церкви взял. Как раз этими свечками мы и отправим его в ад, где ему самое место!

Раздались возгласы:

— Надо помучить его, чтобы тоже страдал! Пускай не сразу сдохнет!

— Ногти надо выдрать! Пальцы камнем расплющить, или ещё кой чего!

— На кой он нужен, свечки за него зажигать! Пусть в аду горит!

Ефремыч поднял вверх руку, призывая к тишине:

— Добрые люди, успокойтесь! Тушку ему дырявить нельзя, так с урядниками договорились. А слово надо держать — мы же джентльмены. Но не переживайте, за невинных всё одно отомстим! Свечки не для помина — ими мы лишим этого беса его бесовской жизни!

— Ты чего придумал, Ефремыч?

— Да то и придумал — натолкаем ему свечек в глотку, он и сдохнет. А после уйдём отсюда. Только не забывайте — язык об этом деле должен молчать!

Сказав это, он подошёл к подвисшему на трубе приговорённому, и с силой ударил ему в солнечное сплетение. Человек шумно сморкнул носом, выдохнув весь воздух, и повис на примотанных руках. Ефремыч выдернул из его рта кляп, оттянул одной рукой нижнюю челюсть, протянул в сторону открытую ладонь другой руки, и крикнул:

— Несите свечи! Виталя, раздавай!

Человек с сумкой в руке принялся раздавать по нескольку тоненьких восковых свечей каждому, кто протягивал руку. Затем некоторые из них приблизились к Ефремычу, который стоял возле примотанного за руки к трубе душегуба.

— Ну, чего делать то теперь?

— Серый, ты что дураком прикинулся? Свечки в рот ему запихивай, и всё!

Тот, к кому Ефремыч обратился с прозвищем «Серый», ухватил имевшиеся у него три свечи пальцами в щепоть одной рукой, а другой ухватил за волосы, чтобы поднять и открыть лицо — голова приговорённого провисла после ударов в живот, и принялся заталкивать свечи. В этот момент висевший начал приходить в сознание — утробно заворчал и, очевидно, от просовываемых глубоко в рот свечей его стошнило. Грязно-белёсая тягучая жижа вывалилась из раззявленного рта на волосатую грудь, и повисла, стекая вниз пузыристыми потёками. Помутневшим взором он осмотрел стоявших перед ним — жутким, животным страхом близкой смерти веяло от его взгляда. Серый брезгливо отошёл на шаг назад, повернулся к Ефремычу:

— Да он выблевал всё! Чо делать-то?

— Чо-чо? Хватай его так же за челюсть, и голову держи! Сейчас покажу, чо!