Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

Ставка короля расположилась на флагмане флота Саальта. Уникальный корабль, построеный специально, чтобы возглавить поход на Рейнсвальд, до этого стоял в доках и никогда не участвовал в боевых операциях. Огромный корпус линкора покрывали ряды бортовых батарей рельсовых и лазерных орудий, над ними возвышались угловатые башни, выстроенные в четыре ряда, по два в верхней и нижних плоскостях. А корабельные надстройки сверкали яркими огнями, снаружи напоминая иглы небоскребов. Флагман стоял на приколе у одного из причалов, занимая его почти полностью, окруженный целой эскадрой кораблей сопровождения.

Аллирд провел брата прямо в свои покои, которые сейчас пустовали — не было ни старших офицеров командования, ни вездесущей назойливой свиты. Просторные комнаты с высокими потолками богатством убранства не уступали его апартаментам в королевском замке. Стены из белого мрамора украшали древние гобелены и большие барельефные панно, потолочные фрески кисти искуснейших мастеров изображали картины славного прошлого Саальта, когда короли древности одерживали победы над жуткими и жестокими врагами. Отдельное панно, покрывавшее весь потолок в рабочем кабинете Аллирда, посвящалось их отцу, как правителю, кровью и мечом объединившему все королевство. Редрик даже задрал голову, внимательно его разглядывая. В странных одеяниях, напоминавших тогу, отец спускался по мраморной лестнице в облаках, а по обе стороны, прямо на ступенях, художник изобразил князей и феодалов королевства, самопровозглашенных царьков, решивших отделиться, и даже глав нескольких соседних государств, решивших оторвать от Саальта кусок в момент его слабости. Все они стояли на коленях, опустив головы и сложив оружие к ногам своего нового, всеми признанного правителя, словом и делом доказавшего свое право на престол.

— Он навсегда останется в истории Саальта, — проследив за его взглядом, заметил Аллирд, уже снявший шлем. Активное наступление, сопряженное с постоянными переходами, бессонница, нервное напряжение и груз ответственности за будущее королевства наложили свой отпечаток. Король похудел, некогда мягкие черты лица заострились, углубились прежние и появились новые морщины, потяжелели движения и даже немного сгорбилась спина. Прежде всегда ухоженные и аккуратно причесанные волосы из-за постоянного ношения шлема потускнели и были совсем коротко острижены. Не изменился только взгляд, все такой же живой и энергичный, буквально пронизывающий собеседника и заглядывающий в самую душу. После всего, что Аллирд видел, чуть ли не с младенчества находясь рядом с отцом, не зная практически ничего, кроме войны и смерти, такой взгляд приобрести несложно. Даже те несколько лет относительного покоя, прошедшие с момента, когда раскрыли заговор и подавили последний очаг сопротивления короне, фактически завершив гражданскую войну, не смогли смягчить этот взгляд.

— Я бы предпочел, чтобы он и сейчас был с нами, — вздохнул Редрик. — Его мечтой было увидеть горящий Рейнсвальд…

— Будем верить, что сейчас он наблюдает за нами с Небес, — мрачно добавил Аллирд. Разговоры о том, как братьям не хватает отца, ему не нравились, он сразу начинал чувствовать себя чужим на престоле, который по праву занял на следующий день после смерти отца. Начинало казаться, что люди шепчутся за его спиной о том, что недостойный наследник не сможет удержать все завоевания отца, соответствовать ожиданиям и оправдать возложенные на него надежды. Подойдя к широкому голографическому столу с черной матовой поверхностью проецирующего экрана, он нетерпеливо постучал пальцами по металлическому краю. — Он видит, что мы завершаем то, что он сам не успел. И гордится сейчас нами… Однако я позвал тебя сюда не для того, чтобы рассуждать о том, чему не суждено сбыться. Редрик, зачем ты снова прибыл в Центральную Ставку? Я отправил тебя завоевать мне дорогу на сам Рейнсвальд, в Розмийские земли, но почему-то ты здесь…

— Именно поэтому я и здесь, — сказал брат, снимая шлем. Несмотря на сильное внешнее сходство, лицо младшего было другим. Жесткое, волевое, обветренное во время долгих походов в Пустошах лицо солдата, а не политика. Эти два человека разительно отличались, но в то же время прекрасно дополняли друг друга, прикрывая слабые стороны своего брата и выделяя сильные. Идеальный тандем у престола, где каждый отлично понимал свое место. Редрик знал, что должен защищать Саальт, пока брат им правит, но, как не старался отделить Аллирда от военных дел, король, будучи главнокомандующим, участвовал в них, и право первым получать трофеи признавалось за ним безоговорочно. — Брат мой, розмийские войска, выступившие против нас, разбиты и рассеяны. Границы Розмии сейчас открыты, и нам уже ничто и никто не помешает, но я хочу, чтобы первым саальтцем, ступившим на землю Рейнсвальда, был ты. И я буду по правую руку от тебя, когда этот момент войдет в историю. Это момент Истины, который должен принадлежать только тебе…

— Ты пытаешься и меня втянуть в свои религиозные бредни? — усмехнулся Аллирд без всякой злобы. — Для тебя это так важно?