Пустошь, что зовется миром

Язык Три Саргасс впервые за долгое время показался Махит фальшивым, вырванным из контекста. Три Саргасс в ярком огненно-оранжевом одеянии, идеальная тейкскалаанка, напоминала срезанный ядовитый цветок в центре ангара. Нечто прекрасное и опасное, что не должно находиться там, где находилось, что обречено умереть и, умирая, заберет с собой все вокруг.

Амнардбат перевела взгляд с Три Саргасс на Махит, на замерший в ожидании шаттл с открытым входом, брови ее поднялись, а губы вытянулись, словно она попробовала на язык цитрусовый порошок прямо из пакета. Она отпустила руку Три Саргасс.

«Интересно, останутся ли синяки», – подумала Махит.

<Возможно, тебе представится случай узнать это, если не наделаешь глупостей>, – прошептал Искандр, и в том, как он это сказал, слышалось нечто совершенно грязное, что вызвало у Махит желание спрятаться от содержимого собственного мозга. Чья это была болезнь – его или ее? Обоих? Насколько будет трудно двигаться вперед?

Амнардбат не сказала ни слова по-тейкскалаански, хотя Махит знала, что советник прекрасно говорит на этом языке. Но она также знала и то, что Три Саргасс не в состоянии понять большинство обитателей станции.

– Так ли, Дзмаре? Вы направляетесь назад, в империю, хотя обязаны предоставить родине хранилище вашей памяти? – спросила она на языке Лсела.

Махит поморщилась.

– Я… мы… летим на войну, а не в Город, советник.

Множественное число. Она должна внимательно следить за множественными числами. Она, конечно, имела в виду себя и Три Саргасс.

Искандр, проблеск более молодой, поврежденной версии, менее похотливый и более беспощадный, проговорил:

<«Мы» для нас нормальное единственное число>.

Махит хотелось, чтобы они оба дали ей время подумать, а еще она хотела не хотеть этого. Она же так хотела, чтобы он вернулся, когда его не было рядом с ней.

Амнардбат оглядела ее и Ончу. В ее взгляде было колоссальное осуждение и полное презрение: «Ну, если уж вы так хотите. Все равно от вас никакой пользы». Махит вычисляла возможное развитие событий. Почти уверенно. Придавала смысл там, где его не было. Она, казалось, была не в силах остановиться – да что там, она не могла остановиться с самого Города.

– Существует множество других, более легких способов совершить самоубийство, Дзмаре, чем ввязываться в чужую войну, – сказала Амнардбат, по-прежнему на станционном.

Махит не думала, что этот выпад вообще предназначался ей. Это, скорее, для Ончу и, может быть, Дарца Тараца через нее: чужая война и снова расходование ресурсов Лсела по прихотям Тейкскалаана.

«Если бы ты не угрожала мне, я бы никуда не улетала. Я не собиралась покидать Лсел. Я только что вернулась домой. Я же добровольно прилетела домой, советник».

Малодушная мысль.

– Я собираюсь вернуться. Живой, – сказала Махит. – Что-нибудь еще, советник?

Сейчас наверняка появится персонал службы безопасности. Или вмешается Ончу. Или Три Саргасс перестанет выглядеть так, будто у нее вот-вот разовьется телепатическое чувство, и скажет Махит, что та должна делать, когда на нее смотрят выразительно экспрессивным взглядом.

– Ну, тогда флаг вам в руки, – спокойно, будто о чем-то незначительном, сказала Акнел Амнардбат. – Желаю приятного времяпрепровождения, когда будут передышки.

Она потрепала Три Саргасс по плечу – та, не скрывая неудовольствия, поморщилась, а Акнел обратилась к Ончу:

– На пару слов, Ончу, пока тейкскалаанка и ее подопечная убираются из контролируемого нами пространства.

– Конечно, советник, – спокойно ответила Ончу. – Удачи вам, Махит. И вам, уполномоченный.

Ончу хотя бы потрудилась перейти на тейкскалаанский, когда обратилась непосредственно к Три Саргасс. Теперь у нее появилась возможность покинуть место, где она стояла рядом с Махит, и Ончу тут же этим воспользовалась, уводя Акнел следом за собой. Тейкскалаанка и неисправный посол – все это не имело значения, когда один советник Лсела разговаривал с другим. Они не скрывали этого – напротив, демонстрировали, резко и мастерски. Махит могла представить, что, проживи она достаточно долго, со временем превратится в такую же женщину.

Открытый тамбур шаттла напоминал темную пасть. Махит взяла свой багаж – гораздо меньший, чем брала, отправляясь в Город, – и вошла внутрь, Три Саргасс вошла следом, слева от нее. Она словно вернулась на свое место, подобно ампутированной конечности, которая внезапно восстановилась. Словно они так все это время и оставались послом и официальным представителем, варваром и открывателем дверей. Словно ничего и не менялось.

* * *