Читаем Пустошь (СИ) полностью

– Саске? – прищурился он. – Ты… эээ… что здесь делаешь?


Учиха нахмурился, чувствуя, как холодок из подъезда неприятно проходится по коже. Он вспомнил этого голубоглазого придурка, с которым пил коньяк в старой беседке, но вот имени его не запомнил. Как и окончания их «вечера».


– Тоже я могу спросить и у тебя, – вздёрнул брови Саске, окидывая блондина скептическим взглядом.


Парнишка выглядел, как всегда, каким-то взъерошенным, будто только что вскочил с постели, нацепил первые попавшиеся тряпки и бегом домчался до квартиры Карин.


– Я опять опоздал на автобус… – податливо начал объяснять Наруто, но тут же выпалил: – Не твоё дело! Я вообще не к тебе!


– А к кому?


Учиха привалился плечом к дверному косяку, мешая парню протиснуться внутрь квартиры и глядя на того, как смотрит цепной пёс на жалкую, мокрую шавку, пытающуюся пробиться к его кормушке.


– Не твоё дело! – фыркнул Узумаки, кажется, поняв, что над ним опять издеваются.


Саске услышал, как за его спиной открылась дверь ванной и оттуда вышла Карин.


– А-а, ты, – буркнула она, завидев на входе в квартиру забавную ситуацию. – Сакуры нет. Она уехала домой. Чего и тебе желаю.


Девушка, замотанная в одно полотенце, подошла сзади к Учихе, обхватывая того руками поперёк торса. Саске аж вздрогнул от этих вкрадчивых движений, обещающих что-то большее, если вот прямо сейчас он не уйдёт из квартиры. Парень рассматривал это, как прямую угрозу своему спокойствию и сну, которого тело начинало хотеть уже гораздо больше других плотских утех. Учиха временно терпел чужие руки на своём теле, хотя ему казалось, будто от тонких пальцев девушки начали расходиться волнообразные уколы мелкими иголочками. Переведя взгляд на Наруто, Саске выжидающе поднял брови, всем своим видом показывая: «Или проси, или выметайся».

Однако, судя по заалевшим щекам и заходившим желвакам, Узумаки просить не привык, и лучше он вместе со своей гордостью будет мёрзнуть всю ночь под начавшимся дождём, нежели попросит о чём-то кого-то. Тем более о ночлеге, тем более Карин… или Саске… что ещё хуже.

Рука девушки недвусмысленно переместилась ближе к резинке штанов, и Учиху сковало ледяным отвращением. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как она примостила свою голову у него на плече.

Очевидно, Наруто не привык к такому внешнему виду весьма привлекательной девушки, ибо его щёки алели уже не из-за злости.


– Заходи, – резко выпалил Саске, распахивая перед Узумаки дверь и одновременно делая шаг назад так, что Карин невольно пришлось разъединить объятия.


Наруто было замер на пороге, но тут же ввалился в квартиру, словно боясь, что Учиха передумает.

Саске буквально спиной чувствовал, как девушка позеленела от бессильной злости. Будь она морально сильнее, то пересилила бы свою зависимость от его присутствия здесь, оставила бы пустые надежды ещё месяц назад. А так ей лишь оставалось нервно фыркнуть и скрыться в своей комнате, громко хлопнув дверью.

Учиха так и остался стоять посреди коридора, чувствуя, как с ещё влажной головы куда-то за шиворот стекают капли, заставляя рубашку противно липнуть к телу.


– Располагайся, – не сводя взгляда с нелепого жёлтого светильника на тёмно-синей стене, проговорил Саске, а сам направился на кухню.


Дверь за спиной закрылась, отгораживая его, кажется, от всего мира, но в действительности лишь от замешкавшегося в коридоре парня.

Как его звали…

Учиха наморщил лоб, прикасаясь к нему одной рукой, а второй упираясь в подоконник. Он не пытался вспомнить никому ненужное имя. Он просто хотел заставить мысли прекратить растекаться чем-то вязким и приторно тёплым. Словно вместо мозга – еле тёплый кисель.

Когда дверь за его спиной открылась, Саске уже курил, прислонившись поясницей к подоконнику. Он бесцельно пялился на стеклянную дверь, и так вышло, что, войдя, Наруто сразу же попал под взгляд холодных чёрных глаз.


– Я… меня Карин сюда прогнала, – как-то неуверенно начал он, закрывая за собой дверь. – Она всегда такая нервная? Или у неё это обострение?


Учиха усмехнулся, выпуская клубок дыма:


– Я не дал.


Светлые брови нахмурились, и Узумаки переспросил:


– Чего?


Саске даже рассмеялся, но тут же прекратил. Показалось, что боль в голове начала вторить его смеху…


– Любви и ласки, – ответил он, туша сигарету в пепельнице. – А ты к Сакуре?


– Да нет… не к ней. Просто мы вроде бы с ней дружим… ну, как просто друзья! – торопливо поправился Наруто. – И я пошёл к ней, думал разрешит остаться, если заявлюсь прямо на порог.


– А если бы не разрешила?


– Пошёл бы на остановку, – пожал плечами Узумаки, скидывая рюкзак под ноги.


– Ты как шавка. Куда пнут, туда и идёшь, – фыркнул Учиха, усаживаясь за стол.


– Да иди ты, – выпалил Наруто, окидывая парня взглядом. – Сам как… бомж. Или псих из дурки.


Саске прыснул. Этот придурок даже не догадывается насколько он близок к правде.


– А что с тобой было… твой брат выглядел каким-то напуганным, – через некоторое время всё же спросил Узумаки.


– Не твоё дело, – буркнул Учиха, поднимаясь. Голову начинало сдавливать со всех сторон, и парень, подойдя к окну, прислонился лбом к холодному стеклу.


– Ну, как знаешь…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее