Пустошь (СИ)

Тот парень, чьей фамилии он не запомнил, принимал его выбор. Пусть он потом прыгнул за ним, ругал и материл, но принял… дал выбрать, чтобы уже потом изменить. Но даже тогда, вытащив Учиху на берег, тот не стал уговаривать его не делать так больше, не повторять глупостей. Он просто ушёл. Доверял? Верил в то, что Саске наплавался, вдоволь приблизился к грани, что больше ему не захочется? Учихе хотелось в это верить.

Его выбор принял совершенно незнакомый придурковатый парень.

Родители же не хотели даже попытаться услышать.

Он отнял руки от лица, когда услышал голос Итачи:

– Орочимару не отвечает. Я оставил ему сообщение.

– Сами справимся. Саске, это ради твоего блага.

Учиха поднял на брата и отца мутные глаза. Неизбежность. Здесь никто не примет его выбор.

– Ты болен. И мы хотим тебе помочь.

– Нет. Не хотите, – безразлично отозвался парень, смотря мимо них. – Вы хотите, чтобы было по-вашему…

– Он бредит, – утвердительно кивнул Фугаку. – Итачи, я буду держать, а ты…

– Я вас ненавижу, – тихо выдохнул Саске, переводя взгляд куда-то в район груди брата.

Злость ушла, забрав вместе с собой все чувства, желание сопротивляться.

Бесполезно.

– Тебе будет легче.

Учиха задрал голову, чувствуя, как дрожащие от волнения руки Итачи быстро закатывают ему рукав.

– Я вас ненавижу, – повторил Саске, пялясь в синеватый потолок. – Скорее бы сдохнуть, чтобы вас не видеть.

Чужие горячие руки придерживали его за плечи, не давая дёргаться. Хотя он бы и не стал: голова развалилась, и обнажённый мозг больно реагировал даже на воздух, пронзая всё тело острыми иглами.

– Ненавижу, – одними губами вновь повторил парень, чувствуя холодок, побежавший по руке.

Лето заканчивалось…

***

Осень вошла в свои права. Радостно, мощно и с оркестром из грома, молний и холодного дождя. Её даже не смутило то, что сонные студенты, привыкшие за два месяца каникул к ночному ритму жизни, засыпали на своей первой в этом году лекции. Сонливость усиливалась серостью неба, тусклым электрическим светом в аудитории и монотонностью голоса профессора. Он рассказывал что-то о языке, воспевал его качества и то, как им можно умело играть. Особо пошлые с задних рядов трактовали это высказывание по-своему, пуская по аудитории сдавленные смешки и слишком громкие шепотки.

Наруто сам прыснул в кулак, скрывая свою улыбку за зевком. Он сидел где-то посередине аудитории, не успев занять привычное место позади, и сейчас пытался особо не выделяться. Хотя профессор, как назло, слишком часто поглядывал именно на него, будто подозревал, что в будущем, на сессии, именно с ним ему придётся видеться очень часто.

– Скукота, – тихо прошептал Конохамару, сидящий рядом с Узумаки. Последний кивнул, подпирая челюсть рукой.

Сарутоби был одним из многочисленных друзей не в меру общительного парня, но всерьёз лучшим другом Наруто его не считал. Статус этого человека для Узумаки завис где-то между компанией в кино, когда Сакура в очередной раз отшивала его, и не грузящим собеседником да товарищем по пропускам.

Он даже иногда задумывался, что не будь ему нужды прогуливать пары или ходить в институт, то бы вряд ли общался с Конохамару.

Сегодня поток студентов второго курса был в полном составе. Первое занятие пытались посетить все. Кто-то, чтобы запомниться новому преподавателю, кто-то из менее заботящихся о своих оценках, чтобы повидаться с друзьями, которые вернулись в город после летних каникул.

Наруто же пошёл сюда, чтобы как-то скоротать время. Сидеть дома надоело, а больше делать было особо нечего. Теории возникновения языка его мало интересовали, и он вычерчивал на полях новой тетради незамысловатый узор.

Дверь лекционного зала со звучным скрипом открылась. Не заметить его мог только глухой. Аудитория, мгновенно теряя интерес к лектору, перевела взгляд на новоприбывшего. Учитывая, что лекция уже шла минут двадцать, этот интерес был весьма оправдан.

Узумаки даже выпрямился, узнав в неспешно вошедшем парне своего недавнего знакомого. Саске, облачённый в чёрную футболку и такого же цвета джинсы, вороном прошёлся по притихшей аудитории, взглядом наметив свою цель: пустующее место у окна, где-то в середине зала. Студенты медленно следили за ним взглядом, кто-то удивлённо переглядывался, кто-то шушукался, а кто-то так и продолжил дремать на сложенных руках.

Кинув сумку на пол, Учиха уселся за парту, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.

Наруто бросил быстрый взгляд на профессора. Судя по лицу того, он вот-вот был готов впасть в крайнюю степень возмущения. Его неполное, но и не худое лицо побелело, грудь под пыльным пиджаком какого-то невнятного бежевого цвета заходила ходуном, небольшие голубые глаза засверкали, а на залысине выступили мелкие капельки пота. Ясно. Этот не терпит панибратства.

– Молодой человек, вы вообще-то опоздали, – дрожащим от возмущения голосом, начал мужчина, снимая квадратные очки.

– И?

Саске продолжал смотреть куда-то в парту, кажется, не особо заботясь о происходящем.

Узумаки нахмурился.