Читаем Пустошь (СИ) полностью

Музыка била по ушам, череп начал ныть где-то в затылке и Учиха поморщился, закуривая. Никотин не снимал боль, но отвлекал хорошо.

Отойдя от импровизированной стойки, которую активисты установили в пустом складе, парень вышел на улицу, больше не в силах вдыхать запах чужих разгорячившихся тел и слушать бездарные вопли солиста какой-то новомодной группы.

Студенты каждый год закатывали на пристани праздник по случаю начала учебного года, словно бы прощаясь с беззаботными каникулами и желая оторваться напоследок перед бессонными ночами перед учебниками.

Когда-то Саске едва не убил здесь, на пристани, Карин…

Блёклое воспоминание исказило губы горькой усмешкой, а затем они выдохнули сизый дым.

На пристани было прохладно: с залива дул сырой ветер, гоня по тёмно-серой воде мелкие пенистые волны, рассеянный жёлтый свет фонарей низко стелился по неровному асфальту, с верфи доносились жалобные стоны искорёженного металла.

Убрав озябшие руки в карманы, Учиха двинулся к дальнему контейнеру, за которым начинался спуск к воде. Чем ближе он подходил, тем сильнее в лицо бил холодный ветер, слизывающий с тлеющей сигареты быстро тухнущие искры.

Залив был обезображен начинающимся лёгким штормом. Вода, покрытая рваными шрамами, то и дело набегала на серо-жёлтый берег, облизывая его с яростью самого настоящего врага, желая растворить в себе этот грязный песок, унести и добраться до бетонных плит пристани. Но сил не хватало…

Стёкла очков запорошило мелкими каплями срывающегося дождя и, ругнувшись, Саске стянул их с носа.

Иногда парень совершенно забывал об этих тонких, едва весомых стекляшках на своём лице. Он привык, что зрение никогда не подводит его, а сейчас, сняв очки, он увидел перед собой неаккуратно смешанную палитру. Неправильные цвета, перемешавшись, стали грязью, которую уже не разберёшь на чёткие оттенки, и можно лишь выбросить.

Хотелось отправить очки в урну и притвориться, что всё в порядке и глаза видят исправно, но картинка не поддавалась самовнушению, продолжая расползаться дешёвой акварелью по глянцевому листу реальности.

Водрузив очки обратно на место, Саске выдохнул дым, отнимая сигарету от губ и стряхивая трубочку пепла. Его глаза, прищурившись, прошлись по берегу, замечая на плитах двух парней. Наверное, если бы не ярко-оранжевая ветровка и светлые лохмы, Учиха бы отвернулся и поехал в общагу, но сейчас его взгляд приковало к этой фигурке.

Выбросив сигарету, он спустился на берег, стараясь не утопать кедами в вязком песке. Чем ближе он подходил, тем лучше узнавал этого блондина.

Наруто, как ни в чём не бывало, сидел на плитах и о чем-то переговаривался с парнем, которого Саске, кажется, видел в институте.


- Нагато тоже надоел? - спросил Учиха, останавливаясь сбоку Наруто. Тот, вздрогнув, повернулся к нему, и улыбка медленно сползла с лица.


- Саске?


- Чем Нагато не устроил? Жилетка порвалась? - ядовито усмехнулся парень.

***

Наруто непонимающе смотрел перед собой, пытаясь разобраться: то ли Саске ему мерещится, то ли Судьба в очередной раз подложила свинью и свела их в одном месте. Но Учиха казался до ужаса реальным, и даже слабо соображающий сейчас мозг воспринял его, как кусок настоящего.


- Опять он, - мрачно буркнул Киба, поднимаясь. - Слушай, Учиха, что тебе надо?


Саске посмотрел на парня тяжёлым взглядом и вновь повернулся к Наруто, игнорируя третьего лишнего так же успешно, как люди обычно игнорируют мелких мошек.


- Ты что-то хотел?


Голос, которым это спросил Узумаки, вызвал в Саске волну раздражения. Спокойный, словно бы Учиха подошёл попросить закурить, а у него не оказалось. Брюнет нахмурился, делая шаг вперёд, и блондин поднялся, заслоняя собой Кибу. Наруто не нравился этот взгляд, в котором плескалась ледяная злость. Сдерживать её Саске с каждым вздохом становилось всё труднее.

Учиха не ответил, пристально глядя в потемневшие из-за сумерек глаза. Они, словно этот мутный залив, ловили блики фонарей и казались почти стеклянными.


- Киба, - позвал Наруто, оборачиваясь к парню, что вопросительно и несколько взволнованно кивнул. - Иди…я тебя догоню.


- Но…


- Надо поговорить, - поджал губы Узумаки.


Кибе оставаться рядом было просто опасно: Наруто прекрасно помнил, как Саске отделал Нагато…и не хотелось, чтобы этому парню перепадало из-за ничего. Из-за пустой ревности Учихи.

Кивнув, Инузука, неуверенно оглядываясь, побрёл прочь с берега, а Наруто вновь посмотрел на брюнета, утопая в той чёрной ауре, что раскинулась вокруг него.


- Ты хотел поговорить? - спросил он, стараясь не втягивать воздух слишком глубоко: шанс почувствовать тот самый запах был слишком велик.


Саске молчал. Он смотрел на осунувшееся лицо, гадая, чьи губы касались этих искусанных губ, чьи руки сжимали скрытые под потрёпанной ветровкой бока, кто зарывался пальцами в непослушные светлые волосы. Был ли это Нагато…или тот ушедший паренёк…

Холод, поднимающийся внутри ударил по голове. Темнота окутывала тела плотным коконом, притягивая Наруто к этому холодному, острому, словно игла, телу. Чёрный шип…засевший в сердце, мешающий дышать.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее