Читаем Пустошь (СИ) полностью

Учиха медленно выпустил воздух сквозь нос, пытаясь отогнать накатившую на него слепую ярость. Наруто действительно…полюбил? Как такое возможно? Это не укладывалось в голове, этому просто там не было места. Узумаки был только его, и обладать им мог только он, Саске.

Его мыслями.

Телом.

Жизнью…

Рука выскользнула из кармана.


- Живи дальше, - безразлично сказал Наруто, сам не представляя, как будет жить теперь, когда всё…всё до последнего моста сожжено и даже его остовы раздроблены в каменную пыль.


Узумаки заметил, как Саске бросился к нему. Успел подумать, что сейчас тот опять поцелует, а потом ударит, но…

Брюнет ухватил его за плечи одной рукой, притягивая к себе, уткнувшись носом в висок, выдыхая:


- Ненавижу.


Это ли хотел сказать? Учиха зажмурился, выпуская парня из крепких объятий и удивлённо следя за тем, как тот отшатывается.

«Снова сердце», - пронеслось в голове у Наруто, но болело почему-то в боку. Отпрянув от брюнета, он прижал руку там, где болезненно пульсировало и поднял на Учиху большие от удивления глаза.


- Саске?


Брюнет вздрогнул, услышав надломленный голос. Опустил взгляд на свою руку, разжимая пальцы. Небольшой складной нож упал в песок, воткнувшись в него вызывающе острой чёрной линией. Следом за ним на песок рухнул и Наруто, а Саске в мгновение ока оказался рядом, вглядываясь в побелевшее лицо.


- Узумаки! - выпалил он, обшаривая взглядом тело и с ужасом натыкаясь на тёмное, стремительно разрастающееся пятно на ветровке. Оттолкнул холодную руку, прижал к ране свою ладонь, чувствуя лихорадочный жар под кожей.


Он…ударил его ножом? Саске шипяще выдохнул, разом теряя все остатки ярости… она осколками сцарапывала с кожи слой за слоем, добираясь до натянутых нервов.

Наруто слабо выдохнул, разлепляя глаза. Странное облегчение накрыло его с головой - ну вот и всё. Больше не нужно врать. Никому.

Он посмотрел на склонённое над ним лицо, потянулся рукой, цепляясь пальцами за острые белые скулы, оставляя на них кровавые росчерки. Улыбнулся.


- Спасибо…


- Наруто! - выпалил Саске так громко, что у самого в ушах резануло. Жгучая паника накрыла тело с головой, разъедая кожу и ломая кости. Он вцепился в блондина, тряся его. Голубые глаза медленно закрылись, словно бы Узумаки просто уснул.


- Идиот! Я тебя…


В голове пульсировало. Учиха, отняв руку от раны зарылся пальцами в свои волосы, резко выдохнул, потянулся к блондину, прижимая пальцы под шеей.

Пульс есть.

Телефон…

Руки прошлись по своим карманам - пусто.

Скользнули по карманам Наруто. Облегчённый вздох, телефон в руке и быстро листать справочник. Он же вызывал его…

Нашёл.

Сердце сделало судорожный удар и замерло до тех пор, пока по ту сторону не ответили спокойным голосом.


- Орочимару! - выкрикнул Саске. - Я…я…


- Успокойся, - жёстко оборвал его мужчина. - Что ты сделал…


- Я… - взгляд метнулся к Узумаки. - Наруто…


- Где вы? - тихо спросил доктор.


- Пристань…склад…


- Звони Итачи. Езжайте домой…


- Но скорая?


- Саске! Звони Итачи!

***

Наруто слышал отдалённые голоса, чувствовал, как прохладная рука Саске давит на рану, зажимая её и не позволяя крови литься на песок.

Как будто это поможет.

Сейчас было спокойно, хотя с каждой минутой всё холоднее. Ему хотелось провалиться уже во мглу, что разверзлась перед глазами, но его всё время удерживал голос Учихи.

Он говорил…так, как никогда не говорил.

А потом, кажется, подтянул, укладывая головой на свои колени, запуская руку в волосы и касаясь лбом лба. Сейчас кожа Саске казалась горящей огнём.


- Придурок, - знакомый голос над самым ухом, пальцы давят на щёку, но не больно. - Какой же ты придурок, Узумаки.


Наруто было хотел ответить, что Саске сам особым умом не отличается, но в этот момент по губам прошлись чужие - горячие, сухие. Он потянулся к нему, но не смог зацепиться. Треклятая слабость мешала.

Этим всё должно было закончиться.

Невозможно любить…так.

И ненавидеть тоже невозможно.

Остаётся только позволить яркому пламени сжечь крылья мотылька, который паяльную лампу принял за свечу.

Саске хрипло выдохнул, вновь ловя холодные губы, желая поделиться своей никчёмной жизнью. Чувства били оглушающе. Не так, как раньше…совсем по-другому. Они хватали сердце и выворачивали его, пока то не пронизывалось сквозь рёбра кровавыми лоскутами.

Наруто дышал тихо. Он был холодным, но всё ещё цеплялся за рукав его куртки. Губы его подрагивали, и Учиха всё время касался их лёгкими, нервными поцелуями, будто бы проверяя: тёплые ли, дышит ли.

Ловить чужое дыхание стало смыслом…

А вокруг клубились голоса. Пришлось зажмуриться, чтобы не видеть её водянистых глаз, чёрных волос, потому что Белокожая опустилась по другую сторону от Узумаки, ласково проводя истлевшей рукой по искромсанной щеке блондина.


- Он пойдёт со мной, Саске, - нежно пропела она, улыбаясь. - Потому что ты тогда отказался.


- Пошла к чёрту, - прошипел он, прижимаясь к губам вновь.


- Смерть заберёт одного…всё равно заберёт…


Брюнет лишь сильнее сжал плечи Наруто одной рукой, второй зажимая рану. Пошла к чёрту эта смерть…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее