Пустошь (СИ)

Не прошло и несколько минут, как двери открылись, едва не толкнув Итачи в спину, и в комнату вошёл Орочимару. Подмышкой мужчина зажимал аптечку, в руке нёс увесистую сумку, а лицо его было настолько спокойным, словно бы его вызвали смерить температуру.

- Где он? - сухо спросил тот, скидывая пальто и вновь поднимая свою ношу.

Прижав руку ко лбу, Итачи кивнул в сторону открытой двери и поспешил следом за доктором.

- Уведи Саске отсюда, - быстро приказал Орочимару. Тон голоса мужчины разительно изменился. Раньше он был вкрадчивым, тихим, а сейчас плескался раскалённым железом и больно бил по телу, заставляя беспрекословно следовать приказам. Разве что Саске опять не желал быть как все.

- Я останусь здесь, - упрямо выпалил младший. Он стоял рядом с кроватью, на которую положил Узумаки.

Итачи, тяжело вздохнув, подошёл к нему, заглядывая в тусклые чёрные глаза. Саске был настолько бледен, что старшему подумалось, будто парень вот-вот и сам потеряет сознание.

- Тебе здесь делать нечего, - процедил Орочимару, склоняясь над Наруто и расстёгивая ветровку. Он буквально силой отцепил от раны на боку руку Учихи, и тот зло посмотрел на него.

- Я останусь.

- Саске, - мягко позвал Итачи. - Ты будешь мешать…идём.

- Так, - холодно начал Орочимару. - Или ты выходишь, или мы спорим, и он умирает. Выбирай.

Шикнув, брюнет бросил взгляд на спокойное лицо Наруто, куснул свою губу и резко вышел прочь из комнаты.

- Ты не вызывал полицию? - спросил Орочимару, включая верхний свет и закрыв дверь, вернулся к постели. Судя по тому, что мужчина был предельно собран и спокоен, жизнь Узумаки была не под серьёзной опасностью, но Итачи не стал делать поспешных выводов, прекрасно понимая, что тот привык к операциям и по его эмоциям понять степень риска почти невозможно.

- Нет. Я забрал нож и…Орочимару, что…

- Я предупреждал вас, - неожиданно зло прорычал тот, задирая футболку Наруто и цепким взглядом ощупывая плоский живот. Рана под ребром была небольшой, но кровила достаточно сильно, чтобы перепачкать тёмным одежду и вызвать у парня обморок.

- Вы меня не послушались, - продолжил мужчина, вынимая из сумки бинт, вату и какие-то флаконы. - Теперь один почти труп, а второй почти псих.

- Псих? - нахмурился Итачи, пропуская часть с трупом. Страх за своего брата был куда как сильнее.

Желтоватые глаза больно резанули по совести, и старший Учиха понял, что Орочимару насмехается над этой его эгоистичностью.

- А как ты думаешь, что чувствует Саске, едва не убив его? Иди к нему. Ты мне здесь не нужен.

Итачи, отрывисто кивнув, без лишних вопросов вышел из комнаты.

***

Саске стоял у окна, выкуривая вторую сигарету. И хоть воздуха в лёгких давно не было, он предпочёл травить вакуум едким дымом.

Радужку заволокло сизым туманом, разбавляя её чернила и делая глаза похожими на подёрнувшееся ледком зимнее озеро. Холодное, тёмное, но стянутое морозным пленом.

Всё было кончено?

Взгляд опустился на перепачканные в чужой крови руки, и из пальцев выпала сигарета. Учиха только сейчас понял, что натворил…и это болью отозвалось во всём теле.

На ватных ногах брюнет прошёл к дивану и рухнул на него. Взгляд бесцельно блуждал по комнате, цепляясь за то, что когда-то было важным: картины на стене, фото в рамках над камином, корзина с вязанием и клубками Микото, которую почему-то до сих пор не убрали.

Атмосфера этого места давила на плечи. Было такое впечатление, словно Саске забрёл в самый настоящий склеп, и чем дольше он сидел в нём, тем ближе становился к застывшим в воздухе призракам прошлого.

- Ты убил его… - тихий довольный шёпот на ухо, и её руки нежно касаются плеч. - Ты, мой мальчик, ты сделал так, как я хотела…

- Пошла отсюда…

- Теперь ты будешь один…совсем один. А я буду рядом.

Пальцы вновь вытащили из кармана пачку сигарет, но, дрогнув, рука выпустила её из судорожной хватки, рассыпая белые палочки по ковру. Нагнуться, собрать, но Саске бездумно смотрел на разрозненные, валяющиеся хаотично сигареты.

В мозгу что-то щёлкало, требуя немедленно выложить их ровно, чтобы не было неразберихи, путающего беспорядка, но руки так и не двигались. Вместо них жил взгляд, мечущийся, тяжёлый. Он скользил по сигаретам, а мысли плыли куда-то далеко…

Мы ненавидим, презираем. И что из этого? Все эти чувства: сплошная шелуха, которая потом с болью отваливается от тела, оставляя лишь одну верную суть - ты любил. Больше ничего не важно.

И как только последняя чешуйка отвалится, затерявшись в ворохе уже начавших тлеть, станет холодно под пронизывающим ветром холодной правды. Придётся посмотреть своему страху в глаза…

Саске поднял взгляд. Перед ним, у дальней стены, стояло тёмное зеркало в красивой витой оправе. Мать любила эту вещь, а Фугаку всегда хотел выбросить…вот и поставили в гостиной, где оно никому не мешало.

Но только не сейчас…

В нём отражался худощавый парень. Простой, живой и с мерцающими в темноте глазами. Ничего особенного, даже лицо сейчас у этого незнакомца было обычным, посредственным: слишком бледным, чтобы острые черты были приятными, а чёрные волосы стали куском окружающего его сумрака.