Пустошь (СИ)

– Всё с ним будет нормально, – терпеливо выдохнул Нагато. – Ты главное сам поправляйся, а потом найдём мы твоего Саске.

– Да не мой он, – в запале отмахнулся Узумаки. – Просто… я волнуюсь.

– Понимаю, – как-то хитро усмехнулся тот. – Ладно, ты прости, но мне надо ехать. Я и так еле отпросился.

– Ой, – едва не хлопнул себя по лбу Наруто. – Ты же с работы… блин. Прости.

– Забей, – весело отмахнулся Нагато. – Я тут недалеко работаю.

С этими словами он подошёл к двери и напоследок бросил:

– Поправляйся.

– Хорошо, – как-то неуверенно выдохнул Узумаки, опуская голову.

Наруто чувствовал себя безногим, безруким и слепоглухим человеком, которому заявили, что он ещё и онемел. Сидеть в этой клетке было невыносимо. Стены давили на тело, заставляя то и дело глядеть на часы, переворачиваться на другой бок и тщетно пытаться уснуть.

В груди противно ныло и тянуло, приходилось успокаивать себя глупыми фразами о том, что Учиха непременно бы нашёл куда пойти, где остановиться…

Узумаки прикрыл глаза.

Оставалось только ждать.

***

– Ваш сын со мной, – терпеливо объяснял в трубку Орочимару. – И я думаю, что ему на некоторое время лучше задержаться здесь.

Судя по нахмурившимся бровям доктора, в трубку начали протестовать.

– Вы же понимаете, что дома он не останется…

Складочка на лбу расправилась, и мужчина довольно улыбнулся:

– Хорошо, я сообщу, как только что-то изменится.

– Сдаёшь? – тихо спросил Саске, что давно стоял позади доктора и прислушивался к разговору. С волос ещё капало, а тело, скрытое под лёгким халатом, слегка морозило, но приятное ощущение чистоты того стоило.

– Предупреждаю твоих родителей, что с тобой всё хорошо, – спокойно отозвался Орочимару, оборачиваясь. Он смерил взглядом Учиху и кивнул: – Сейчас дам тебе вещи…

– Хорошо? Со мной? – прыснул Саске, направляясь следом за мужчиной.

– Ты же ходишь, дышишь.

– Пока что, – мрачно поправил Учиха, смотря, как Орочимару вынимает из высокого шкафа стопку одежды. – Откуда у тебя это?

– Твой отец завёз.

– Значит, он знал, что я рано или поздно окажусь здесь?

– Мы предполагали такой поворот событий, – согласно кивнул тот, протягивая Саске одежду.

– Меня поимели, – выдохнул Учиха, резко забирая стопку из рук доктора и направляясь в уже знакомую спальню.

Захлопнув за собой дверь, парень раздражённо скинул чужой халат и поспешил быстрее облачиться в более привычные джинсы и футболку. Сверху надел серую толстовку, чтобы хоть как-то унять дрожь.

Взгляд сам собой упал на зеркало. Чёрные глаза смеялись. Зло, холодно. Отражение, будь его воля, разразилось бы издевательским смехом над застывшим напротив человеком, который по какой-то дурацкой случайности был его хозяином.

Такой слабый и хрупкий – пни и разлетится на осколки.

Саске фыркнул, сжимая кулаки. Он ненавидел того, кто прятался за тонкой лишь на первый взгляд зеркальной гладью.

– Тебя бросили, – одними губами прошептало отражение.

– Заткнись.

– Наруто убежал побыстрее, чтобы не видеть такую жалкую картину…

– Заткнись.

– И он оставил тебя. Нарушил обещание…

Учиха зажмурился, прикладывая руку ко лбу. Он знал, что это всего лишь плод его больного разума, но от этого чужие слова не становились тише, нереальнее. Они всё так же осколками врезались в сердце и в уши:

– Ты никому не нужен.

Зажав уши руками, Саске опустился на кровать, упираясь локтями в согнутые колени.

– Никому. Все обманут. Уйдут. Бросят.

Учиха тяжело выдохнул. В голове вновь звенело, мозг нагревался и, кажется, был готов вот-вот лопнуть.

– А ты думал, что я так просто отступлю? Что всё будет так просто?

Женский голос рядом… Саске резко открыл глаза, вскакивая с кровати и озираясь по сторонам, в поисках уже привычного силуэта.

– Пошла вон! – выпалил парень.

– Я внутри тебя. Я не смогу уйти…

Комната вокруг слилась, став серыми декорациями. Плоскими, холодными, шершавыми и безжизненными. Постепенно пропало всё: кровать, стол, окна… – осталось лишь зеркало, отражающее его, потерянного, тяжело дышащего.

Руки обхватили плечи, сжимая до боли. Учиха надеялся, что боль вернёт его в реальность, хотя её сейчас было достаточно…

– Только я останусь с тобой в итоге…

– Заткнись.

– Только я, и никто больше.

– Саске?

Голос, не принадлежащий этому серому миру, внезапно ворвался в плотный кокон из чужих призрачных шепотков и холодных лезвий, что касались кожи, оставляя невидимые раны.

Орочимару ухватил застывшего посреди комнаты Учиху, разворачивая к себе лицом. Мужчина часто видел то, как больные начинают сходить с ума. Их глаза отрешённые, смотрящие куда-то в пространство, взволнованное лицо и пальцы, цепляющиеся за одежду врачей…

Но здесь было что-то другое. Взгляд его пациента был наполнен злостью и горечью, руки безвольно висели вдоль тела, а он сам казался просто задумавшимся человеком, а не раздираемым болью больным.

– Пойдём, – тихо сказал доктор, пытаясь усадить Саске на кровать. – Я принесу обезболивающее.

– Нет, – слишком резко для находящегося в таком состоянии заявил Учиха, хватая руки Орочимару, что сжимали его плечи. – Не надо.