Пустошь (СИ)

– Ты никогда не любил. Ты пустой.

Взгляд чёрных глаз больно скользнул по лицу, задерживаясь на разбитой им самим же скуле. А затем Саске, всё также пошатываясь, вышел из комнаты.

– Зараза, – буркнул Наруто, понимая, что ляпнул лишнего. – Учиха! Стой!

Но его голос ударился лишь о закрытую дверь.

***

Тёмный силуэт застыл на балконе. Поднявшийся холодный ветер безжалостно трепал и без того спутанные волосы. От фигуры исходил сизый дымок сигареты, постепенно растворяясь в воздухе и исчезая.

Горизонт сливался, стирая различия между землёй и небом. Всё было тёмно-синего цвета, затягивающего и заставляющего зябко ёжиться. Всё было тихим, даже шум редко проезжающих внизу машин казался каким-то приглушённым и почти мурлычущим.

Казалось, что сейчас существует два неба, а он, Саске, замер где-то на их границе. Земные светила уличных фонарей и разноцветный свет одиноких окон были отражением звёзд, что мерцающими пятнами рассыпались по небу.

Учиха втянул безвкусный и безликий воздух, а выпустил уже облачко дыма.

Ночью всё реальнее. Ночью все чувства открываются, потому что мы можем, наконец, побыть самими собой. Мы можем без страха взглянуть в глаза своему отражению и увидеть там собственное измученное лицо.

А затем вновь засыпаем, забывая то, что было под тёмно-синим покровом, чтобы вновь проснуться утром. Чтобы вновь попасть в эту серую, подкрашенную розоватыми красками рассвета реальность.

В воздухе чувствовалась какая-то обречённость этого места, словно жители домов цеплялись за минуты ночной свободы, не желая отпускать, не желая возвращаться утром другими, изменёнными, поломанными и вновь больными.

Если бы Саске мог, то бы тоже не вернулся из сна…

Он и сам не знал, почему ещё держится. За что? За что возможно держаться, когда все нити оборваны, а та, которую пытаются усердно навязать, на хрен не нужна и вот-вот прогниёт сама?

Дверь балкона скрипнула, и Учиха обернулся на неприятный звук.

– Ты, – тихо выдохнул Саске облачко дыма пополам с паром.

– Извини, – неожиданно буркнул потупивший взгляд Наруто.

– За что? – искренне удивился было вновь уставившийся на горизонт Учиха.

Пришлось взглянуть на Узумаки. Да нет, жар у него вроде бы прошёл, а вот бред остался. Но, скорее всего, это у него на генетическом уровне.

– Ну… ты ночью мне жаропонижающее дал же. А я на тебя сейчас накричал.

– И что?

– Да блин, Саске. Просто извини. Без «и что»! – раздражённо выпалил Наруто, отворачиваясь от него и облокачиваясь локтями о холодные перила. – Почему ты опять всё усложняешь?

Кажется, даже профиль Узумаки воплощал собой само возмущение и недовольство.

– Ты сам себе всё усложнил, когда прицепился ко мне.

– Если бы ты себя нормально вёл, то мы бы не ругались на каждом шагу, – в ответ фыркнул Наруто, повернувшись к Учихе. Сил долго играть в обиженного и серьёзного у него явно не было.

– Ты замёрз, – заметил Узумаки, скользнув рукой по голой и холодной руке парня, чувствуя пальцами почти каждую косточку. Нахмурившись, он придирчиво добавил: – И поесть не мешало бы.

– Мне не хочется, – неожиданно спокойно ответил Саске, никак не реагируя на чужое прикосновение.

Наруто было подумал, что Учиха решил закончить игру в нелюдимую сволочь, но тот внезапно резко повернулся к нему, уставившись чёрными глазами прямо в душу.

– Саске, – тяжело вздохнул Узумаки, – так нельзя.

Учиха терпеливо слушал, хотя внутри всё сжималось от желания послать не в меру дотошного собеседника. Да и перебрал он всё-таки с алкоголем… слегка мутило, и горизонт заваливался набок.

– Ты… ты не должен закрываться от всех вокруг, – пробормотал глухо Наруто.

– Иди на хрен, Узумаки, а? – болезненно поморщился Саске, опуская голову и ссутуливая плечи.

– Ты всё-таки замёрз.

– Мне не холодно, – спокойное.

– Как не холодно? Дубняк же, – возопил Наруто, указывая на лёгкий иней, что разводами покрыл пожухшую траву внизу.

– Хочешь, покажу фокус? – ощерился Учиха, выпрямляясь и глядя на парня сверху вниз.

Этот взгляд Узумаки показался хищным или не вполне адекватным. На дне чёрных глаз плескалось что-то, заставляющее гадать: владеет ли Саске ситуацией полностью?

Наруто не успел ответить, как выдохнув облако дыма прямо ему в лицо, Учиха удобнее перехватил сигарету и… затушил её о собственное запястье.

– Дебил! – заорал Узумаки, толкая парня и выбивая тем самым у него из рук окурок.

Отлетев от Наруто, Саске приложился спиной о стену и согнулся пополам, съезжая на пол.

– Ты рехнулся совсем?! В мазохисты подался?! – выпалил Узумаки, даже не заметив, как было потухшая злость вернулась вновь.

Отросшие иссиня-чёрные волосы закрывали лицо Учихи, но его плечи тряслись.

– Саске? – уже тише позвал Наруто, подходя ближе и протягивая к дрожащему телу руку. – Тебе очень больно?

Смех Учихи был громким. Хриплым, с надрывом, изломанным и острыми углами режущим слух, выпускающим кишки и вспарывающим жилы.

– Саске? – настороженно повторил Узумаки.

Учиха поднял на него лицо. И было страшно видеть совершенно спокойные глаза и оскалившийся в истеричной улыбке рот.

Он поднялся на ноги, разводя руки в стороны: