Pustota

Алёна ничего не слышала от полковника и лейтенанта до конца недели. Олеся с ней почти не говорила, стыдливо уделяя всё время полировке инструментов.

В воскресенье утром лейтенант Мёдов явился в квартиру Алёны и показал пластиковый пакетик, заполненный её ногтями.

– Второй комплект образцов не исчез. Дело либо в памятнике Маяковскому, либо в вас.

Не спрашивая разрешения, лейтенант прошёл на кухню, где мама смотрела телевизор и «курила» пластиковую трубочку.

– Вы друг Алёны, – вспомнила она, запахивая халат.

– Да. Нина Васильевна, какая связь между памятником Маяковского и Аномалией?

Та пожала плечами и протянула лейтенанту пластиковую трубочку. Алёна жестом показала ему повторять за мамой.

– Вы были четырнадцатого августа на площади Маяковского? – «закурил» лейтенант. – Что там произошло?

– На Маяковке не помню, когда последний раз была. Ведь столько дел. То с Гипербореей, то с рептилоидами.

– Нина Васильевна, я знаю, что в день, когда у вашей дочери проявились аномальные способности, на Савёловском вокзале не было ни делегации из Савёловска, ни Моргенштерна, ни Урганта. Зачем вы мне врёте?

– Слушайте, лейтенант, – схватила его за локоть Алёна. – Вы что, не понимаете, что моя мама больна? Ей нужно лечение, без него она не сможет ни на какие вопросы отвечать!

– Вспомнила! – щёлкнула пальцами мама. – Маяковка – это не просто площадь!

– Так-так-так, – достал блокнот лейтенант. – Подробнее.

– Это ещё и станция метро! Так ведь, шоколадка?

– Ну да.

– Так и зачем вы по площади ходили? В метро и людей больше, и они разговаривают. А не как этот памятник. Вот там, может, встретите Урганта из Савёловска, которого ищете.

– Кого мы там ещё встретим? – напирал лейтенант.

– Одной лишь Инстасамке известно! – перекрестилась мама.

Лейтенант тут же потащил Алёну обратно на Маяковку, но сегодня он оказался без служебной машины.

– Зачем нам туда ехать? – робко спросила Алёна, пока они шли к метро через парк. – В прошлый раз ответов мы там не нашли. Моя мама просто говорит первое, что придёт в голову…

– Другой информацией мы не располагаем, – ускорял шаг лейтенант.

На входе на станцию Братиславская Алёну парализовал страх. После глитча с ногтево-волосяной станцией она не спускалась в метро. Со станции потянуло холодным ветром, и волосы на руках встали дыбом: Алёна поняла, что стоит ей сесть в поезд, как они окажутся на той же станции.

– Я не могу поехать, – столбом встала Алёна.

– Что ещё?

– У меня страх метро. Метрофобия! Знаете, распространено после Аномалии. Лейтенант, поедемте на Маяковку на вашей машине. Но в метро я не пойду, извините.

С полминуты лейтенант смотрел ей в глаза, не мигая. Когда Алёна сдалась и отвела взгляд, он сказал:

– Алёна, давайте выпьем кофе. Поговорим.

Ближайшим кафе оказался фастфуд, где Мёдов набрал себе несколько бургеров и упаковок картошки.

– Всю смену не ел, – пояснил он, когда они сели на фудкорте.

– Приятного аппетита, – руки Алёны дрожали, когда она пила свой капучино.

– Алёна, план у вас был неплохой, – признался лейтенант, откусывая по половине бургера. – Может даже полковника Лихачёва вы провели. Никто в нашей профессии не ожидает лжи с благородной целью. Больная мать, метрофобия, Савёловск… Выкладывайте начистоту!

– Я вам всё рассказала, что знаю.

– Вы мне рассказали больше, чем думаете. С вами что-то произошло в метро? Глитч? Где вы оказались?

– Я вам ничего не могу рассказать, пока моя мама не поедет на лечение.

Лейтенант проглотил десяток картошек фри и громко рассмеялся, так что люди за соседними столиками оглядывались.

– Алён, пошутили и ладно. Я очень уважаю ваше наивное старание. Я и сам подобным образом попал в Отдел Аномалии. С бОльшим успехом, правда. За пять месяцев работы я всю жо… Все органы рву, пытаясь найти крупицы информации. И вы моя самая большая крупица!

– И почему я должна помогать вам, а не Лихачёву?

– А вы умнее, чем я думал, – рассмеялся лейтенант, заканчивая третий бургер. – У меня с Аномалией свои счёты. Лихачёва впутывать не хочу.

– Какие счёты?

– Алёна, информацию за информацию. Лады?

– Мне не нужна ваша информация. Вы знаете, чего я хочу.

– Израильское лечение, конечно… – лейтенант напрягся и затопал на полу. – Так-так-так. – Ну, смотрите, могу вам пообещать лечение в психиатрической клинике МВД.

В закрытой клинике министерства могли работать те же супер-доктора, что и в Израиле, подумала Алёна.

– Гарантии? – спросила она, пытаясь скрыть дрожь голоса.

– Дайте мне хоть что-то, и я организую консультацию.

Алёна молчала, не понимая, как торговаться дальше.

– Что вы уже знаете об Аномалии? – попыталась отвлечь лейтенанта она.

– Не сильно больше вас.

– Что, если я вам скажу, что в метро есть… место, где возможно хранятся исчезнувшие волосы и ногти?

Лейтенант ощутимо побледнел.

– Где? – спросил он.

– Вас не удивило то, что я сказала.

– У меня есть гарантия, – лейтенант достал из рюкзака тубус, извлёк оттуда пожелтевший план. – План комнаты АБ-4.

Алёна развернула план. На всех углах пестрили штампы «Секретно».