Пустые Холмы

– Дарья Сергеевна качает головой. Он не с ними. Он жив. Они исчезают, растворяются… Нам надо идти за Севой! Пожалуйста, уйдем отсюда, иначе я…

– Я не могу, Велес приказала мне остаться и дождаться… Так, слушайте, – выдохнул Митя, задрожав всем телом. Он никак не мог поверить, что еще несколько минут назад думал о своих чувствах к Василисе, изумлялся Водяному и шутил с Маргаритой, и вот теперь стоит тут, разглядывая кровавый след на Калиновом мосту, и отчаянно вглядывается в пустоту, чтобы увидеть хоть краешек платья Дарьи Сергеевны… – Пожалуйста, проведайте Овражкина! Я вернусь, как только Велес отпустит меня! Никому ни слова!

Не успели они скрыться в молодом подлеске, как воздух снова затрещал, другой берег реки задергался, словно в нечетком сне, и там показались две боевые колдуньи в белых платьях и Полина. Они были напуганы, но целы.

– Митя! – Полина бросилась к нему и схватила за рукава рубашки, ее мерек Левиафан с громким шлепком врезался в его босую ногу. – Что еще за нападение? Ты что-нибудь знаешь?

Митя покачал головой, не сводя с Полины глаз.

– Что случилось? Да говори же!

– Вера Николаевна велела оставить Водяную на вас, Дмитрий, – подала голос одна из снежинок. – Отведите ее домой, а мы разыщем главную наставницу.

– Вам… в лазарет.

Обе колдуньи растворились в воздухе и мелькнули уже на тропинке за мостом.

Митя обернулся к Полине и сжал ее руку. Вера Николаевна попросила его ничего ей не говорить, очевидно, боясь вызвать приступ. Но он был не в силах держать в себе то, что увидел.

– Дарья Сергеевна… мертва.

В это время Маргарита с Василисой бежали к лазарету, куда должны были принести Севу. Они не переговаривались, будто, пока слова не были произнесены, все увиденное могло оказаться лишь мороком, дурным сном. Маргарита прямо на бегу расслышала нездешний тихий голос, гаснущий в летнем ветерке.

– Напиши ему, – проговорила листва.

– Напиши ему, – вторила шорохом складок Василисина рубашка.

– Напиши ему, – отчаянно выкрикнула птица с ближайшей березы.

– Василиса! – Переведя дыхание, Маргарита остановилась и схватила подругу за плечо. – Иди в лазарет, узнай, что с Севой. Мне надо вернуться в избушку. Я слышу… просьбу Лисы. Мне нужно кое-что сделать…

Маргарита кинулась туда, где на стыке двух улиц медленно пританцовывала избушка под номером девятнадцать. Она взбежала на крыльцо, с трудом повернув ключ трясущимися пальцами, влетела в темную комнату, на ощупь вытащила из шкафчика блокнот, рванула половину страницы и нацарапала: «Лиса мертва. Пожалуйста, вернитесь! Прямо сейчас!»

* * *

Ирвинг наблюдал, как боевые маги выкладывали на койки мертвых, а Густав Вениаминович носился от неподвижного тела воспитанника к притихшей в углу женщине. Ему должен был помогать Матвей, но тот не слышал ни одной просьбы и плакал, упершись широкими ладонями в кровать, на которой покоилось тело наставницы. К другой стене жалась рыжеволосая девчушка. Она молчала, только блестели округлившиеся от ужаса глаза.

– Умнова, – наконец рявкнул Густав Вениаминович, и Ирвинг нашел в себе силы вглядеться в лицо воспитанницы. Умнова… Ну конечно, невеста Муромца. Та, из-за которой чуть не перессорились все влиятельные семьи Тридевятого государства. – Подойдите сюда. Я помню, вы умеете останавливать кровь. Обмойте ее. – Он указал на раненую женщину. – Успокойте кровь, снимите боль и доложите, что это у нее за раны. Не мешкайте. Пройдет еще несколько минут, прежде чем подоспеет помощь, и за это время может произойти многое. – Он хмуро повернулся к Севе, дивясь природе его забытья.

Ирвинг больше не в силах был отводить взгляд от тела Лисы. Рядом лежал Игорь Македонов, брат Александра и ее законный муж. Если бы не горе, свалившиеся на плечи, Ирвинг смог бы оценить красоту этого совпадения – они погибли в один день одинаковой смертью. Но сейчас было не до игр судьбы. Его снедали вина и сомнения. В первый миг он решил, что это были те самые Темные, которых вел Дима. Испуг, что Дима не сумел вывести их в Заречье, а доставил лишь туда, куда смог, скрутил внутренности: этого Ирвинг не просчитал! Да, он отправил с Дашей нескольких боевых магов, но она так волновалась за Полину, что уговорила тех охранять девочку. Теперь прояснилось, что Дима тут ни при чем – эти двое искали Водяную колдунью. Игорь был сторонником Берендея, но Берендей должен был действовать вместе с Огнеславом – так, по крайней мере, уверял внук Велес. Чего он мог не знать? Чего мог не знать сам Огнеслав? И чего не знал Ирвинг? Что он упустил из виду?

– Она могла отдать ему свою силу? – проступил сквозь туман голос Густава Вениаминовича. – Как считаете? Сознание мальчика отключилось, как бывает при больших магических нагрузках. Нам что-то известно о колдовстве, которое на него наложили?

Ирвинг не сводил пустого взгляда с Лисы. Целитель вопросительно взглянул на женщину в углу.

– Это тварь, а никакой не мальчик! – прошипела колдунья и взвыла от боли: из разорванной шеи засочилась кровь. – Никто не трогал его… ее…