Пустые Холмы

– Ну? – наконец подала голос Маргарита, дернув плечами.

– Что?

– Вы меня поцелуете или нет?

На самом деле она не собиралась такое спрашивать. Но слова вылетели, щеки стали предательски красными, и отступать было поздно.

– Я не могу поцеловать ту, которая называет меня на «вы», – вдруг сказал Странник, прищурившись.

– Ох, ладно! Два – один! – Маргарита хлопнула в ладоши, радуясь, что за этим ответом можно скрыть волнение. Она рассмеялась и снова повернулась к танцполу.

– Куда это ты?

– Пойду порепетирую! Не могу же я так с ходу назвать наставника на «ты». О, потренируюсь на Овражкине! Как раз медленный танец!

– Нет, Севы здесь нет.

– Правда? – спросила она и сама взяла его под руку.

– Я видел, как он улизнул вместе с Водяной колдуньей.

Полине подумалось, что она за всю жизнь столько не целовалась, сколько за этот вечер. Губы стали горячими и пульсировали, казалось, сердце бьется прямо в них, но оторваться от Севы она все равно не могла и чуть отстранилась, только когда вдалеке мелькнуло несколько знакомых.

– Ты видишь?

– Что? – Севу больше интересовали ее обнаженные плечи, лямки с которых сами собой соскользнули.

– Мои дядя и тетя сдружились с твоим отцом? Они сидели вместе еще до танцев, а теперь прогуливаются. – Она дернула плечом. – Ай, щекотно! Да о чем они могут так долго разговаривать?!

– Обсуждают брак. Там же целая куча скучных деталей.

Сева мягко прислонил ее к стене. У нее вдруг стало до того забавное лицо, что он едва удержался от улыбки.

– Какой еще брак? – Она во все глаза смотрела поверх его склоненной головы, и пальцы ее потянулись вернуть лямки платья на место.

Ох уж эти вездесущие родственники! Умудрились влезть даже в такой неподходящий момент! Сева разочарованно фыркнул.

– Наш, естественно.

Он испытал удовольствие даже от секундной суматохи, в которой они быстро попытались расплести руки и ноги и дать друг другу немного пространства. Лицо Полины снова смешно вытянулось.

– Мой отец спит и видит, как бы меня женить, пока весь мир не понял, что я потомок нежити, и не отвернулся от меня. Ты, конечно, в его представлении не столь завидная невеста, как Анисья Муромец, но все-таки теперь входишь в Союз Стихий, не умираешь от проклятия да и своей магией можешь сколотить нашей семейке состояние! – Он подавил смешок.

– Ты шутишь? Они не могут обсуждать… – Полина свесилась вперед, оперевшись на его руки. Она не думала о равновесии, ее больше интересовали маги, которых она пыталась рассмотреть. – Мы с тобой не говорили о… подобном!

– Вроде пока не было удобного случая… Но если ты считаешь, что это он…

– Ты не понимаешь! – Она стукнула пяткой по стене. – Они не могут обсуждать наш брак, когда мы с тобой даже не заикались о нем! У нас не будет свадьбы!

– Никогда? – Сева нахмурился, блеснул его фирменный холодный взгляд.

– Мне только восемнадцать. И я не хочу, чтобы они, – Полина указала на родственников, – могли за меня решать такие вещи!

Сева вглядывался в ее лицо, вмиг ставшее серьезным, и не мог понять, теряет ли он сейчас ее, отвергает ли она его? Что значат ее слова?

– Никто не сможет заставить тебя сделать то, чего ты не желаешь. Даже я, – наконец сказал он. – Как бы мне этого ни хотелось.

– Так тебе этого хочется? – Она снова подняла на него глаза.

– Я надеюсь, что мы останемся вместе. Но если ты не…

– Конечно, я хочу быть с тобой! Все, что нас связывает, сильнее любых ритуалов, которые придумали и маги, и потусторонние. Все, что ты сделал для меня, важнее любых других обещаний и уз. Если моя любовь к тебе пройдет, то никакой брак не спасет ее. Если твоя любовь ко мне пройдет, то…

– А если не пройдет?

– Ничего не обещай! Я хочу, чтобы ты был свободен от клятв, смысл которых может со временем исчезнуть. Если что-то сможет разлучить нас, то ты будешь волен уйти. И я буду вольна уйти. Мы слишком долго скрывали чувства и совсем не знаем, сможем ли ужиться вместе.

– Ты права, – сказал он. Склонил голову и коснулся ее прохладного лба. – У нас приняты браки, и мне даже не приходило в голову посмотреть на них как на что-то сковывающее. Просто обычай.

– Мы это сделаем. Когда-нибудь. Когда придет время. И если для тебя все еще брак будет важен.

– Но нам будет меньше ста лет, ладно?

– Вот это я могу пообещать! – Она засмеялась. – Но ведь ты сам сказал, что ненавидишь свадьбы. И Анисья всегда говорила, что ты терпеть не можешь любовную романтику.

– Кто на самом деле это не любит? Только несчастный и одинокий человек, который боится, что этого никогда с ним не случится. Это же так страшно – полюбить кого-то. Моя мать любила отца сильно, беспросветно, даже слепо. А он просто попал под ее чары и однажды преодолел их. Он был в ярости. И он ее возненавидел. Я уверен, что, когда она стала гаснуть, он не сделал всего, что мог, чтобы ее спасти. Он хотел от нее освободиться.

– Не может быть! – Полина вздрогнула.

– Может. И поэтому, когда друзья говорили, будто мне повезло родиться с такими чарами, я не соглашался. Не повезло.