Пустые обещания

— Если я позволю тебе увидеть мой член, то всё закончится. Очень скоро.

Очень медленно она раздвинула свои ноги, но недостаточно.

— Больше.

Она ещё немного раздвинула свои ноги.

— Больше, — повторил я, пока мне не открылся невероятный вид на её идеальную киску. У неё было немного светлых волос, но они не скрывали её пухлых губок, скользких от возбуждения. Её нижние губки были розовыми и опухшими. Они раскрылись, когда она поставила свои ноги в трахни-меня-каблуках на кровать и согнула колени. Я не мог пропустить её твердый клитор, выглядывающий из-под капюшона.

Она была так великолепна. Её груди поднимались над чашечками бюстгальтера. Она лежала в подвязках, чулках и убийственных каблуках, без трусиков, которые скрывали бы её киску.

— Ты такая красивая, сладкая. Такая хорошая маленькая девочка. Теперь покажи мне, как ты касаешься себя.

Когда я потер мой член через штаны, она опустила свою левую руку вниз между своих бёдер. Я не знал, что она левша. Казалось, мне так много ещё предстоит узнать о ней. Она сплела свои пальцы вместе и начала поглаживать свой клитор медленными кругами, затем всё быстрее и быстрее. Теперь я знал, как ей нравится, чтобы её касались. И когда её глаза закрылись, и она отдалась удовольствию, я понял, что устал ждать.

Забравшись на кровать, я устроился между её раздвинутых ножек, и стал наблюдать, как она трогает себя, положив ладони на её бедра.

Её пальцы замедлились.

— Достаточно. Я всё ещё чувствую твой вкус. Я хочу больше.

Отодвинув руку в сторону, я устроился между её ног, своими плечами удерживая их раскрытыми. Я слизал соки сначала с одного бедра, потом с другого, прежде чем опустить свой рот прямо на её киску.

Поднявшись на локтях, она посмотрела вниз, на своё тело под моим. Если бы я не почувствовал её девственную преграду, когда мои пальцы находились глубоко внутри неё, я бы подумал, что она соблазнительница. Её красивые соски, её крем на моих пальцах, её мускусный сладкий запах вокруг меня.

— Когда-нибудь прикасался к тебе ртом раньше?

Я хотел знать, что эта киска была полностью моей. И если кто-то делал это раньше, я заставил бы её забыть его имя.

Она затаила дыхание, и я положил руку на низ её живота, ожидая.

— Нет, — ответила она, отчаянно качая головой.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Она кивнула.

— Ещё нет. Ты не готова.

— Я готова, — сказала она.

— У меня большой член, а ты очень тугая. Я не хочу причинить тебе боль. Ты должна кончить на мой язык, и тогда станешь более мягкой для меня, после чего ты сможешь принять меня всего. Тогда я буду тебя трахать.

Я закончил с разговорами. Мне нужно больше её вкуса.

Облизывая её щёлку до клитора, я знал, что она просто разрушит меня. Она была настолько сладкой, настолько шелковистой, мягкой, набухшей и безупречной. Я не хотел никого другого. Только Эмму. Навсегда.

Сейчас единственной моей целью было заставить её кончить, подарить ей наслаждение, которое она могла получить только от меня.

Тогда бы я вошёл в неё своим членом, легко и безболезненно. Я бы заклеймил её. Заставил бы кончить снова.

Разрушил бы её для остальных, потому что эта сладкая киска, это вкус принадлежали только мне.

Моя.

Я положил руку на её живот, удерживая Эмму на месте – ей нравилось сжимать бёдра – а затем сунул пальцы другой руки в неё, почувствовав её точку G. Я понял, что нашёл её, когда почувствовал маленький бугорок в её входе, когда её спина изогнулась и она закричала, я был уверен, что нашёл маленькую горячую кнопочку, которая столкнет её с края.

Её кожа нагрелась под моей ладонью, её прерывистое дыхание превратилось в маленькие вдохи. Сначала Эмма стонала с придыханием, а затем, наконец, я услышал крик наслаждения. Её пальцы запутались в моих волосах, дёргая почти до боли, но я не собирался останавливаться, пока не получу то, что хочу: её, выкрикивающую моё имя.

Это не займет много времени, особенно после того, как я согнул свои пальцы над её точкой G и стал щёлкать языком по левой стороне её клитора. И когда я всосал эту жемчужину в рот, Эммма распалась на части, её соки покрыли мои пальцы, а её бедра зажали мои плечи. Спина Эммы выгнулась, когда она, действительно, начала кричать моё имя.

Перемещая свои собственные бёдра, я пытался облегчить мой член, но он не хотел ничего, кроме как быть похороненным глубоко внутри неё. После её оргазма я аккуратно, с мягкими поцелуями вытащил свои пальцы из неё и облизал их начисто, а затем сел на корточки и снял рубашку. Её веки, затрепетав, открылись, и она увидела, как я снимаю всю свою одежду.

И когда я встал перед ней на колени, а мой член круто загнулся вверх, в сторону пупка, её глаза расширились.

— Я не знаю, должен ли я быть довольным, глядя на твоё лицо, или я должен волноваться.

Обернув руку вокруг основания члена, я погладил себя, из головки начал сочится предъэякулят.

Я залез в свои брошенные штаны, достал презерватив и разорвал его.

— Ты... все ребята такие же большие, как ты?

Я промолчал, молча раскатывая презерватив по всей длине.