Пустыня Сапфиры

— Вовсе нет. Они мало видели чужаков. Просто наш кодекс не позволяет общаться с посторонними.

— Но ведь вы разговариваете.

— Только потому, что получил приказ. Ослушаться которого я не смею.

— Я вам противна?

— Опять же, нет. Уклад нашей жизни сложился задолго до моего появления на свет. Мы другого не знаем. Поэтому, леди Кара, прими это как данность. И не обращай внимание.

— Хорошо, — кивнула я и, немного поразмыслив, добавила, — вижу, что вы не в восторге от Трискурианцев. Это так?

— Нет, не так, — помрачнел в лице Балек Медву, — мы их ненавидим больше всего на свете. Если бы их стерли с лика пустыни, все Номадиады были бы счастливы.

— Чем же они вам так досадили?

— В те времена, когда я был молод, всё было иначе. Наши скуиллинги свободно рассекали по пескам в любом направлении. Мы вели торговлю и добывали себе топливо, что для нас очень важно. Но однажды откуда ни возьмись появилась империя Трискурианцев и всё изменилось. Их территория, словно плесень, разрослась до огромных размеров. Нам запрещено пересекать её границы. Из-за этого у нас появились трудности: усложнились маршруты передвижения, возникли проблемы с пропитанием и особенно с топливом. Большая часть месторождений криллита оказалась на имперских землях. Чтобы заполучить небольшое количество драгоценного топлива нам приходится идти на крайние жертвы.

— Жертвы? — спросила я, чувствуя что-то нехорошее.

— Топливо меняют на людей, — тихо ответил старик, — один человек на одну меру криллита.

— Простите. А чему равна эта мера?

— Хватает на три месяца полностью автономного существования. Потом мы вынуждены идти к этим гадам на милость и молить небеса, чтобы трискурианцы не подняли плату. Старик замолчал. Внутренне содрогнувшись, я представила себе этих несчастных, которым уготована такая участь.

— Как вы отбираете людей? — спросила я.

— Каждая семья внутри клана бросает жребий. Мы понимаем, на что идём. Хотя нам иногда везёт.

— Как это? — не поняла я.

— Если попадётся кто-нибудь в пустыне, то мы его берём в плен, и он служит платой. Любой чужак для нас сродни празднику.

Я похолодела от ужаса.

— Так вот зачем вы меня пригласили на борт! — я встала из-за стола и прижалась к стене.

— Спокойнее, Кара. Если бы мы взяли тебя в плен, то бросили бы за решётку в нижнюю камеру. И не тратил бы я драгоценный чай на предмет обмена.

— Тогда что вам нужно?

— Не могу знать. Я же сказал, что послушался приказа Великого Отца. Ему многое ведомо.

Старик хотел добавить что-то ещё, но его прервал стук в двери. Вошла девушка.

— Он ждёт, — произнесла она.

Балек Медву подобрался и направился к выходу.

— Я сейчас вернусь, — бросил он и исчез за дверями.

Я осталась одна. Вернее, вместе с Бобом.

— Что ты об этом думаешь? — спросила я.

— Ничего такого, — раздалось сверху, — чтобы нам расстраиваться. Нас просто куда-то везут.

— Как везут? Я думала, что мы стоим на месте. Не ощущаю никакого движения.

Я бросилась к узкой щели, служившей окном, и ахнула. Пейзаж менялся с поразительной быстротой. Выходит, что эта громадина довольно прыткая.

— Я сразу ощутил, — зевнул Боб, — просто не стал говорить.

— Кстати, вредное ты создание, — вспомнила я, — в зеркало я увидела, что ты зелёный в черную крапинку. Это ещё зачем?

— Потом объясню, — ответил ящер, — тише ты. Кто-то идёт.

Вошёл Балек Медву. Лицо его было бледным, а руки заметно тряслись.

— Леди Кара. Великий Отец хочет тебя видеть!

Ого! Это интересно. Эвон как старик разволновался. Аж трясет бедолагу. Что ж, пойду гляну на этого великого папашу.

Меня привели к высоким, инкрустированным золотом, дверям, по обе стороны которых стояла многочисленная охрана. Меня смерили недобрым взглядом, но пропустили. Затем, двери отворились, и я оказалась лицом к лицу с очень старым человеком. Он сидел в кресле и смотрел на меня. Я не осталась в долгу и с вызовом уставилась на него. Молчание, однако, длилось не долго. Старик неожиданно произнес:

— Помоги нам!

Глаза его закрылись и меня тотчас вывели из его покоев. Мы вернулись обратно, и Балек Медву спросил меня:

— Что сказал тебе Великий Отец?

— Попросил помощи, — пожала я плечами.

— Невероятно! На моем веку он впервые обратился к чужаку за помощью. Воистину, ты сильная чародейка!

— Лучше объясните мне, куда мы едем.

— Великий просил подвезти тебя ближе к границам империи Трискурианцев. Мы только что пересекли самое гиблое место в пустыне. Скоро мы тебя высадим.

— Если так, то спасибо, — сказала я, — а почему это место гиблое?

— Здесь пешком не пройти, — пояснил Медву, — здесь обитают плотоядные многоножки и пустынные могильщики. Но нашему скуиллингу они не страшны. Кстати, мы приехали.

Через пять минут я стояла в тени песчаной дюны около гигантской машины. Балек Медву указал мне нужное направление и напоследок сказал:

— Леди Кара! Очень прошу исполнить просьбу Великого.

— Он сказал, чтобы я спасла вас, — ответила я, — но отчего?

— Конечно же, от трискурианцев. Каждая наша жертва, словно отрезанный орган от целого организма. Нам очень болезненны такие потери.