Путь

К перемещениям я стал возвращаться постепенно, вечерами. Вместо того, чтобы ложиться спать, пару раз в неделю я переносился в то самое место, где утопил в реке записи и документы об эксперименте с участием Судьи. За множество лет ландшафт немного изменился, берег размыло, и он превращался в небольшой песчаный обрыв. Поле стало меньше в размерах, а фруктовые сады почти одичали, хотя всё ещё плодоносили. Я сидел на берегу реки и смотрел, как заходит солнце или как сияют звезды. Иногда мок под дождем, иногда просто лежал среди травы и ни о чём не думал. Я будто бы потерял себя. Моя жизнь казалась мне чем-то совершенно бесполезным. Мне непонятно для чего я живу и зачем. Что будет после меня?

Ближе к концу лета, я решился снова попробовать увидеть Анну и её дочь. И мне снова повезло. Девочка с последней нашей встречи сильно подросла и стала ещё более интересной, она сидела в коляске и смотрела по сторонам. Красивый, здоровый ребенок. А вот вид Анны оставлял желать лучшего. Она как-то сильно постарела, лицо её было серым и уставшим. Никаких следов былой радости. Только лишь улыбаясь в ответ своей дочери, она возвращала себе прежние черты. Я не мог понять причин такого преображения, только догадывался – если она до сих пор помнит про Линкока, любит его, значит, печалится из-за того, что этот ребенок не их. А значит мои мысли о том, что Анна счастлива – ложны.

Я запутался ещё больше. Если человек не получает счастья от занятия любимым делом, от любви, от детей, то где найти это чувство? Мне казалось, что теперь я знаю ответы на какие-то вопросы, что с помощью истории Линкока и Анны смогу отыскать самого себя. Но нет. Всё стало ещё хуже и сложнее. Чтобы ни произошло дальше с Анной, её дочь должна стать счастливой. Она родилась и растет в другом мире. У неё есть выбор, никто не запретит ей найти себя и обрести смысл в жизни. И я снова пообещал себе наблюдать за ней и если это будет возможно, то оберегать.

И снова я лежу в своей постели и не сплю. Думаю о том, что делать дальше. Как заставить себя смириться со своей жизнью, принять свой собственный выбор, сделанный сотню с лишним лет назад. Может быть, стоило ещё тогда исчезнуть из этого мира, затерять на просторах Вселенной? Я сумел почти не вспоминать о своем кровавом прошлом, смог бы и не вспоминать про брошенного Линкока. Да и сейчас ещё не поздно сбежать. Как трус? Бросить здесь Франца и капитана? После стольких лет? Я миллионы раз задавал себе этот вопрос раньше и не перестану задавать его себе никогда. Пока не смогу хоть что-то изменить. Снова.

Следующие годы я продолжал наблюдать за Анной и её дочерью. Где-то раз в пару-тройку месяцев я возвращался к их дому и смотрел, как растёт малышка. Я понимал, что привязываюсь к ней, но не мог запретить себе наблюдать. Я видел, как она начала ходить, как научилась кататься на качелях и ездить на велосипеде. Помню, как её отправили в школу с красивыми белыми бантами в темных каштановых волосах. А когда ей было десять лет, и она темным зимним вечером возвращалась домой одна, именно я напугал соседских мальчишек, которые хотели закидать её снежками. Анна все эти годы чахла на глазах. Её муж куда-то пропал, я упустил этот момент и не стал выяснять подробности. Она жила с дочерью одна и пустота во взгляде только усиливалась.

В те дни, когда я не перемещался к дому Анны, моей отдушиной был берег реки. В любую погоду, днем, ночью, иногда и ранним утром, я бродил там, просто сидел или лежал. Наслаждался тишиной и покоем. Мои товарищи привыкли к тому, что я мог просто взять и исчезнуть на какое-то время. Больше никто не шутил на эту тему. Все понимали, что моё состояние оставляет желать лучшего, и я держусь из последних сил. Наверное, стоит прекратить перемещения к Анне. Надо перестать следить и за её дочерью. Хватит. Я сам мысленно постоянно ругаю Линкока за то, что он никак не может отпустить прошлое и забыть про свою любовь. И что при этом делаю? Слежу за чужим ребенком, радуюсь её успехам, ловлю каждый жест и каждый интересный момент, который удается увидеть. Да я настолько сильно не привязан ни к кому! Это не мой ребенок и не моя женщина. Но они для меня – символ другой жизни. Которую я хочу, и которую боюсь. Да. Я боюсь. На самом деле все эти годы я просто боялся что-то изменить. Прятался за должностью Палача, потом за должностью командующего. Теперь прикрываюсь товарищами. А на самом деле мне не хватает сил и смелости, чтобы просто взять и перевернуть всё! Я давно бросил попытки научиться чему-то новому. Раньше у меня получалось перемещать в наш мир разные мелочи из других миров, я тренировался, чтобы развить свои способности. А сейчас использую их только лишь для того, чтобы поваляться в траве или снегу. Трус!

Больше никаких наблюдений. Оставлю только перемещения к реке. И верну тренировки. Буду наращивать свою силу и потом, когда буду готов, изменю этот мир. Не сбегу в другой, а из этого мира сделаю такой, какой хочу.