Путь аргоси

– Кто бы там ни был, – начал Дюррал, обращаясь к звёздному небу, – это твой последний шанс. Тропа Бродячего Чертополоха вьётся плавно, но на дороге, по которой я иду, есть шипы. Я предложил тебе путь Воды, но ты отказался. Я пошёл по пути Ветра, и он помог мне понять, как работает твоё заклинание.

Дюррал широко раскинул руки, а потом ударил себя ладонью по груди.

– Путь Камня проходит сквозь меня. А когда я знаю истинный путь, то не сворачиваю с него. Так что можешь колошматить меня сколько угодно, но моя боль – это твоя боль. И судя по тому, что я видел, ты не настолько твердокаменный, чтобы её вытерпеть.

Он взглянул на меня и улыбнулся.

– Как тебе мой маленький каламбурчик насчёт камней?

Его юмор всегда лучше действовал на него самого, чем на окружающих.

– Это и есть твой план? – спросила я. – Закидывать мага плохими шутками, пока он не потеряет концентрацию и заклинание не рассыплется?

Аргоси улыбнулся в ответ, но я видела, что в нём произошла перемена. Он по-прежнему был Дюрралом Бурым – странной щедрой душой, которую всегда направляла лишь доброта, но из его глаз сочилась кровь, образуя тонкие неровные линии на щеках – как красные реки.

Или зигзаги алой молнии.

– Не мы выбрали этот путь, – тихо сказал он и протянул мне руку, – но теперь нам придётся идти по нему вместе. До самого конца.

– И куда пойдём? – спросила я.

– Недалеко. Глубже в каньон, куда не проникает свет звёзд.

– Зачем?

– Затем, что под всеми нашими цивилизованными способами действий, под лозунгами и войнами за то, что одна культура лучше другой, мы все просто испуганные дети. А гром страшнее всего в темноте.

Я взяла Дюррала Бурого за руку. Она оказалась тёплой и обнадёживающей, и это меня удивило. Потому что в тот момент он был самым жутким человеком, какого мне доводилось встречать.

Глава 40. Путь Грома

Как вырваться из несокрушимой тюрьмы, где охранник следит за тобой каждую секунду каждого дня?

Попытаться ударить его сквозь решётку? Подождать, пока он повернётся спиной, и схватить за горло? Прокопать выход наружу сквозь толщу камня? Молить богов о милосердии? Или просто сдаться?

Как я выяснила, всё это не в духе аргоси.

– Ты когда-нибудь видела требушет, девочка?

Я покачала головой. Мы были примерно в четверти мили от входа в каньон. Отвесные каменные стены по обе стороны от нас вздымались на такую высоту, что сюда не проникал свет воображаемой луны, которую тюремщики повесили в небе над нашими головами.

– Требушет – это чертовски большая боевая машина, – сказал Дюррал, двигаясь странным извилистым маршрутом. – Чтобы изготовить её, нужна целая команда инженеров. И десятки солдат, которые разберут машину, переместят на поле боя, там соберут заново и заставят работать. Но, когда они всё сделают, девочка, это стоит видеть.

Он поднял одну руку, изобразив стенку, и ударил по ней кулаком, свалив её.

– За пару часов требушет может разбить каменные стены, на строительство которых ушли годы. А если времени много, один требушет способен разрушить целую крепость, простоявшую веками.

Дюррал рассказывал о боевой машине восторженно, как мальчишка. Но суть от меня ускользала.

– И как это поможет выбраться из клетки разума, созданной магом, который, вероятно, слышит весь наш разговор?

Дюррал на мгновение остановился и сунул руку в карман. Он вытащил что-то похожее на стальную спицу длиной и толщиной с указательный палец.

– Не был уверен, что эта штука окажется здесь со мной, поскольку на самом деле нас нет нигде. Но в любом случае, рад, что могу её тебе показать.

– Что это? – спросила я.

– Шарнирный штифт от требушета дароменской тяжёлой артиллерии.

– И зачем он тебе?

Дюррал подбросил металлический стержень в воздух.

– Любопытная деталь, касаемо шарнирного штифта на этих машинах. Ты и не заметишь, что он пропал, пока не выстрелишь из требушета. Потом бревно начинает раскачиваться, но поскольку с одной стороны нет штифта, вес валуна, который должен полететь во врага, выводит рычаг из равновесия. И всё это сваливается в кучу, разрушая само себя.

– То есть ты…

Он оборвал меня. Его глаза чуть ли не светились в темноте.

– Целый батальон дароменцев держал в осаде забанскую крепость с неполным гарнизоном. Боевой дух защитников совсем упал, и они готовы были сдаться, но дароменский майор хотел сделать своё дело. Он собирался разрушить крепость в назидание остальным – показать всем, что не стоит связываться с солдатами Дарома, если они пришли требовать их еды и золота для своей маленькой победоносной войны.

Дюррал повернул руку ладонью вниз и пошевелил пальцами, будто управлял крошечными марионетками.