Путь человека в Божественной Вселенной

Прагматики уверяли, что песенка наша спета, и спешили застолбить себе местечко на благословенном Западе. Но в их доводах, логичных и даже порой кажущихся неопровержимыми с точки зрения событий, происходящих в поверхностной плёнке земного эволюционного процесса, скрыт тот же изъян, что и в рассуждениях о случайности поражений Наполеона, Гитлера да и многих других мечтателей заполучить Россию. Мол, если бы не суровые морозы, не ошибки полководцев, недостаточно продуманные планы и пр., всё сложилось бы иначе. И, возможно, было бы совсем неплохо, если бы не воевали мы с такой яростью, не погубили бы в боях столько людей, а просто легли бы под Гитлера, как иные западные народы, и процветали бы сейчас, а не сводили концы с концами. Узкое прагматическое сознание не допускает или не может вместить мысль о том, что Россия — не та страна, которую можно завоевать силой. Можно ли сачком поймать облако?

Если бы среди тех, кому не даёт покоя зуд завоеваний, нашлись способные понять Россию, возможно, она была бы покорена. Но парадокс заключается в том, что у человека, понявшего Россию, не может возникнуть мысль о её покорении.

Европа не знает нас… потому что ей чуждо славянорусское созерцание мира, природы и человека. Западноевропейское человечество движется волею и рассудком. Русский человек живёт прежде всего сердцем и воображением и лишь потом умом и волею. Поэтому средний европеец стыдится искренности, совести и доброты как «глупости».

Иван Ильин

* * *

Сегодня, когда Россия взметнулась и встала на дыбы перед назойливым страстным желанием коллективного Запада поставить нас на колени, подтверждается уже почти забытая истина: мы сильны не тем, что обычно подразумевается под могуществом, которое может быть сломлено бо́льшим могуществом, а тем, что практически не подвержено ни разрушению, ни уничтожению — Духом. И Россия стоит «неколебимо», как сказано у Пушкина, покуда в нас жив этот Дух.

Сегодня наша миссия и наша задача — не просто выжить или победить в противостоянии с ощетинившимся монстром Запада, превзойти его по военной мощи или высоким технологиям. Наступило время, когда сама постановка вопроса о господстве, главной роли в устроении мирового порядка не то, чтобы наивна или недальновидна, а просто принципиально невозможна, ибо из создавшейся на планете ситуации есть только два выхода — замирение Запада и Востока или гибель цивилизации. В жестокой схватке сошлись две неравные силы, две тенденции. Матрица, чтобы осуществить неосуществимое, то есть чтобы выжить любой ценой, стремится максимально закрепостить человека, превратить его в легко управляемое примитивное существо для обслуживания «элиты». Сила Божественного Сознания как двигатель и рулевой всего мирового эволюционного процесса через тернии исторических катаклизмов ведёт человека к освобождению, раскрепощению Духа. На тонком плане и соотношение этих сил, и роль каждого из участников, и исход этого великого противостояния очевидны, и духовные водители человечества, прозревающие ход событий, не сомневались в спасительной мессианской роли России именно в духовной сфере.

Каждый человек, каждый народ привносит в эволюционный процесс только ему присущую лепту. Невозможно представить себе облик нашей Цивилизации без индийской духовной культуры, японской техники, античной и европейской философии, американской мощи… Но сегодня, когда всё очевиднее становится тупиковость и гибельность технологического бума, не учитывающего и попирающего Божественный порядок вещей, угнетающего нравственность и практически исключающего взаимослышание и взаимопонимание, кто, какой народ может донести до человеческого сообщества концепцию неделимой целостности Божественного Мира, кто может быть не только носителем, но проповедником интегрального сознания, достаточно развитого для аккумуляции накопленных человечеством знаний и достаточно открытого для восприятия общечеловеческих истин, чей опыт становления в борениях и муках неотделим от поиска главных смыслов бытия?

Пространственным положением, всеми обстоятельствами судьбы, всем грузом испытаний Господь подводит Россию к этой тяжелейшей роли, быть может, вовсе не желанной для многих её граждан, но, тем не менее, неотвратимой.