Путь чернокнижника (СИ)

Сложно сказать, благодаря чему я уцелел в этот день и не разбился. Я откровенно считаю это чудом. В моей недолгой жизни было много волшебства и прямо божественных чудес, но сегодня случилось непостижимое, я остался живым, летя вперёд головой в пропасть — это главное диво в моей судьбе. Мои попытки ухватиться хоть за что-нибудь, видимо, принесли пользу и в нужный момент слегка притормозили мой бреющий полёт. Однако я всё-таки сорвался и полетел вниз навстречу распахнувшей свои объятья пропасти. Развеваясь от ветра, мой драный полукафтан умудрился зацепиться своей полой за выступающий из отвесной земли камень, от чего надорвался ещё сильнее, но остановил моё падение. По дуге, по принципу маятника я ударился о каменистую землю обрыва и разбил себе губы в кровь, но тогда даже не заметил этого — настолько сильно был повышен адреналин в крови. Я перестал чувствовать боль в стремлении выжить. Твёрдая почва, камни под руками вместо неосязаемого воздуха — уже отлично! Я впился в землю, прижался всем телом. Одёжка, выполнив свою спасательную функцию, оторвалась от камня. От волнения и скоростного бега я задыхался и дышал с широко открытым ртом, жадно глотая воздух в попытках надышаться. Вроде чуть успокоился, медленно поднял глаза, оценил обстановку. Висел я примерно в двух аршинах от горизонтальной поверхности. Руки вытянуты вверх, одна кисть намертво держит торчащий камень, вторая — в земляной выемке. Носками упираюсь в вертикальную землю.

Теперь надо медленно подтянуться. Несмотря на зашкаливающий уровень возбуждённости, силы постепенно покидали меня в столь неудобном положении. И пальцы быстро дубели на морозе, не желая больше слушаться. «Торопись!» — говорил я сам себе. Ещё несколько минут, и пальцы перестанут сгибаться. И тогда дорога будет только в одном направлении без вариантов — вниз. Я аккуратно приподнял ногу, согнул её в колене и начал носком крошить землю, делая углубление для опоры стопы. Хорошо, что ещё зима как следует не вступила в свои права, и земля не стала мёрзлой, не поддающейся даже жёсткому металлу. Получается! Сделал ямку, попробовал опереться — работает, держит. Теперь переношу вес на правую ногу, правую руку вытягиваю выше, начинаю ею крошить жёсткую землю. Пальцы плохо слушаются. От них, словно сквозь толщу тумана, доносится боль. Плевать. Заживёт. Надо выжить. Сделал ямку, вцепился рукой. Выдохнул. Теперь время левой стороны. Аккуратно приподнял левую ногу, нащупал выступающий камень, пробую надавить. Ещё сильнее. Пробую половину веса — держит, отлично. Левую руку вытягиваю выше. Сердце бухает в груди, сбивая тяжёлое дыхание. Кисть нащупала камень. Удобный, шершавый. И вроде прочно сидит. Вцепился в него. Немного осталось до края обрыва. Рискнуть, отпустить опору ног, подтянуться на руках и вытянуть руку вверх — этого будет достаточно, чтобы зацепиться за край. Ну! Подтягиваюсь из последних сил… Тут камень под левой рукой предательски закачался и, выскочив из земли, улетел в пропасть. Твою же мать! Я повис на одной руке, сразу же упёрся правым носком в выдолбленное углубление. Сердце забилось быстрей, чем у птички. Я не успевал дышать, в глазах слегка потемнело. Так, делаю вывод: камень — явно ненадёжная опора. Левой ногой нащупал углубление, опёрся. Вытянул левую руку, начал скрести грунт. Боль. Да, пусть будет больно! Пока живой. Скребу, пальцы в кровь. Ногти отрастут. Сделал углубление, вцепился, дышу. И тут понимаю, что силы покидают меня полностью. Я истощён. Нужна вторая попытка, но руки уже не держат и почти не слушаются. Внезапно на меня навалилась слабость, накрыла всё тело.

Всё кончено, успокойся. Ты сделал всё, что мог. Ты постарался, ты настоящий воин, истинный маг. Ты не отказался от боя, а проигрыш в схватке — не позор, а честь. Мысли плавно убаюкивали меня, завораживая теплотой смерти. Смерть будет нестрашной. И безболезненной. Я сорвусь вниз, секунды свободного полёта. Даже ничего не почувствую. Всё закончится. Да, это проигрыш, но я выжал себя полностью… Глаза мои закрывались…

Я встряхнул головой, отгоняя морок.

— Катитесь вы к чёртовой матери к себе обратно, грёбаные твари! — взревел я, ощущая, как пламя вспыхнуло с новой силой в животе, в груди, наполняя меня Силой, окатывая и зажигая всего, насыщая мои ослабшие конечности. — Я не сдамся! Ты слышишь меня, Дикая Свора?!

Сверху раздался гиеноподобный смех.

«Я воин и я буду им всегда! Поражение никогда не поселится в моей душе и моём сердце! Я помню всех своих предков, своих учителей и наставников, чьи души стоят за мной, незримо наблюдая, помню свой Орден, служению которому я отдал много воплощений и который поддерживает меня в веках! Моя битва будет яростной и беспощадной! Не отступать! Встать рогом! Гор-Дар-Ваэ-Ос!» — мысленно я повторял про себя. Чувствовал, что мои воплощения, мои магические Традиции, мои боги со мной, даже если я не взывал к ним, нарушая правила Дикой Охоты. Я был с ними сотни, тысячи лет, а они были со мной. Эти связи нерушимы в цепи воплощений.