Путь долга и любви

Зато теперь я точно знаю, что совершенно не гожусь в королевы. Да, меня учили быть сильной, объясняли, что женщинам временами приходится держать такие удары, которые мужчинам и не снились, и я верила, что смогу, вот только… не моё это.

Слёзы, слёзы, и снова слёзы! И нестерпимая боль в груди! И это при том, что рядом Кирстен. А если бы его не было? Если бы в самом деле оказалась одна, среди совершенно чужих людей? Впрочем, зачем гадать? Я уже была в такой ситуации — в дурборской академии магии. Сколько писем я получила от папы за время учёбы? Одно, если не считать записки, которая прилагалась к подаренному на день рождения браслету.

Я не хочу сравнивать, но почему мне кажется, что Вонгард из рода Донтор никогда бы не позволил себе подобного пренебрежения?

А Кирстен? Я по-прежнему не желаю сравнивать, но я знаю — Кирстен не способен забыть о невесте. Уложить в постель против воли — тоже. Да Киру и в голову такого не придёт!

Нет, я не собиралась лить слёзы, зато из умывальни вышла предельно спокойная. И даже тот факт, что завтра буду похожа на похмельного гоблина, не заботил. Опухшие глаза и красный нос — мизерная плата за ощущение, столь близкое к ощущению счастья. Искусанные в кровь губы — медный грошик, если вспомнить, что теперь я по-настоящему свободна.

Я отказываюсь от долга перед Верилией. Всё. Хватит.

Глава 9

Утро началось неожиданно…

Сперва меня легонько погладили по волосам, затем нечто тёплое коснулось щеки, а в довершение раздался тяжелый вздох и тихое:

— Эмелис, любимая, ты смерти моей хочешь?

Я не проснулась. Вернее, проснулась, но не до конца. Единственное, на что хватило сил, — перевернуться на живот и уткнуться лицом в подушку. Просто… просто у меня аллергия на слёзы, и я прекрасно понимаю, на кого сейчас похожа.

— Ты меня вчера под каким предлогом из покоев выставила? — продолжал Кирстен. Голос звучал очень тихо и ласково. — Что ты обещала?

Я сказала, что слишком устала и хочу побыть одна. И да, я уверяла, что плакать не собираюсь.

— Господин Рейер с меня голову снимет, когда узнает, — не унимался брюнет. — Впрочем… я и сам убиться готов.

— Не надо.

— Что «не надо»? — Его губы коснулись обнаженного плеча, и я невольно улыбнулась. Чуть-чуть, но всё-таки.

— Убиваться…

— Хм…

Одеяло поползло вниз. Медленно, но очень уверенно. Я протестующе замычала, попыталась перехватить, но из моего положения это было невозможно.

— Посмотри на меня. — Голос боевика звучал столь же тихо и ласково, но это был приказ.

— Нет.

— Мелкая, я не шучу.

Я тоже не шутила и поворачиваться, разумеется, не собиралась.

— Эмелис… — А вот это уже не приказ, мольба.

— Кир, я страшная.

Боевик наклонился, шепнул прямо в ушко:

— Ничего подобного. Ты самая красивая девочка во всех семи мирах.

По коже, вопреки желанию, побежали сладкие мурашки, сердце застучало чаще, дыхание сбилось. Ну как не поверить? Как?..

Поворачивалась я медленно, чтобы… ну чтобы уровень шока снизить. Хотя, сказать по правде, церемониться было не обязательно — заикание в наше время лечится, причём довольно легко.

Брюнет, вопреки ожиданиям, не вздрогнул и не скривился. Улыбка, игравшая на мужественных, красиво очерченных губах, стала шире, а взгляд потеплел.

Я невольно улыбнулась в ответ и тут же услышала:

— Глаза закрой.

Подчинилась. А почему бы нет?

В следующий миг пальцы младшего принца коснулись опухших век, и я почувствовала холодок и лёгкое покалывание исцеляющего заклинания. Не видела, но точно знала — отёк стремительно спадает.

— Но как? — выдохнула ошарашенно.

— Меня Силлин этому заклинанию научила, — пояснил Кирстен. А потом вздохнул и добавил: — Знаешь, вообще, этот год был очень продуктивным, я столько новых заклинаний освоил. Заклинание завивки волос, расстёгивания и застёгивания пуговиц, и вот это…

Я не выдержала и хихикнула. Да уж, бесценные знания. Особенно для боевого мага и принца по совместительству.

Вновь распахнула глаза, чтобы увидеть, как их высочество наклоняется к моим губам, а в следующий миг мир перестал существовать. Просто исчез, растворился в невероятно нежном, дурманящем поцелуе. Не осталось ничего, кроме ласковых, настойчивых губ бесконечно любимого мужчины.

— Люблю тебя, — вторя моим мыслям, прошептал Кир.

Впрочем нет, не Кир — Терри. Ведь это там, в среде магов, он зовётся вторым именем. Здесь, в кругу дурборской аристократии, его знают как Теридана. А о том, что мы с младшим принцем познакомились задолго до приёма по случаю примирения двух королевств, посторонним знать не следует. Значит, всё-таки Теридан.

Я обвила шею возлюбленного руками, спросила шепотом:

— Что ты здесь делаешь?

Ответ был предельно логичен…

— Целуюсь.

И мир исчез вновь! Только на этот раз поцелуй был чуточку другим — столь же нежным, но куда более требовательным. Волна мурашек по коже сменилась волной слабости, а сердце застучало до того часто, что почудилось — ещё немного и просто выскочит из груди.

Я не хотела, но всё-таки ослабила захват, ладони скользнули на его плечи, ноготки впились в прикрытую шелком рубашки кожу. Боевик застонал и оторвался от губ.