Путь Дзэн

так часто упоминается у Лао-цзы и Чжуан-цзы. Это не просто спокойствие ума, а

особого рода “не-хватание” умом. Говоря словами Чжуан-цзы: “Совершенный

человек пользуется своим умом словно зеркалом: он ничего не хватает и ничего

не отвергает. Воспринимает, но не удерживает”. Можно сказать, что ум при этом

как бы слегка “расплывается”, чтобы избавиться от излишней четкости. Так

Лао-цзы говорит о себе:

Отбрось ясность — и исчезнут тревоги…

Все люди счастливы, как на пиру,

Как на высокой башне в весенний день.

Я один спокоен, и ничего не выражает мой вид, Как лицо ребенка, еще не умеющего улыбаться.

Я одинок и заброшен, точно бездомный.

У людей — избыток всего,

У меня одного — нужда.

47

Может быть, у меня ум глупца,

И полон заблуждений! Пошлость так сообразительна — Я один, кажется, туп. Пошлость так проницательна,— Я один, кажется, глуп. Я ко всему безразличен — как будто ничего не различаю.

Я плыву по течению — как будто ни к чему не привязан.

У всех людей есть какое-то дело, Один я, кажется, непрактичен и неуклюж.

Один я — не такой, как все. Но я ищу поддержки у Матери (Дао) (20).

Большинство даосских текстов содержат некоторое преувеличение, усиленный

образ. Это как бы юмористическая карикатура автора на самого себя. Вот что

пишет, например, Чжуан-цзы:

Человек, обладающий силой добродетели (дэ), живет в доме, не утруждая свой ум; и совершает действия без спешки. Представления о правильном и ложном, хвала и

порицание окружающих не волнуют его. Когда все люди между четырех морей могут

наслаждаться жизнью, он счастлив… С печалью на лице блуждает он, как дитя, потерявшее мать, с глупым видом бродит он, как заблудившийся в лесу. У него

есть деньги, хотя он не знает, откуда они; он ест и пьет вдосталь, и не знает, откуда берется еда. [49 с.129].

Лао-цзы еще более настойчиво и явно осуждает обычную искусность: _____________

Я следую интерпретации Ch’u Ta-kao: [21, с. 30]

48

Оставь мудрость; отбрось знание —

Это окупится стократ.

Оставь “гуманность”; отбрось “справедливость” — И обретешь любовь к ближнему.

Оставь искусность, отбрось выгоду,

И не станет ни воров, ни разбойников.

Останься незатронутым;

Лелей непосредственность,

Смиряй свое Я;

Уменьшай желания. (19)

Задача здесь, конечно, не в том, чтобы довести свой ум до идиотского

безмыслия, а в том, чтобы, пользуясь им без усилий, дать проявиться врожденным

спонтанным силам ума. И для даосизма и для конфуцианства основополагающим

является представление о том, что естественному человеку можно доверять. С

этой точки зрения европейское недоверие к человеческой природе — и

теологическое, и технологическое — представляется чем-то вроде шизофрении.

Человек не может, по китайским представлениям, искренне верить в порочность

своей природы, без того, чтобы не дискредитировать саму эту веру, т.е. все

представления извращенного ума суть извращенные представления. Будучи на

поверхности весьма “эмансипированным”, технологический ум обна _________

“Незатронутый” — это попытка передать слово су, что означает “небеленый шелк” или “шелк, не тронутый краской”, который служит фоном картине. “Гуманность” — конфуцианский термин жечь, что означает человечность, человеческая

сердечность, хотя ясно, что Лао-цзы имеет в виду ее сознательно практикуемую и

неискреннюю форму.

49

руживает, что он унаследовал все ту же раздвоенность, ибо он пытается