Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Нюрнбергский период жизни Гегеля (1808 – 1816 гг.) ¹ – время, еще менее, чем прежде, отмеченное для философа сколько-нибудь значительными внешними событиями. Позади были йенские годы, не принесшие уверенности и утешения. Гегель покинул Йену, подгоняемый французским нашествием. Он отчетливо понимал, что университетское преподавание не стяжало ему лавров, хотя верил в себя как философа и преподавателя философии. Надежда Гегеля найти место в каких-либо других университетах Германии ² осталась тщетной. Затем были «газетная каторга» Бамберга и бегство с нее. И когда Гегель получил не очень престижную для него и малооплачиваемую должность ректора Нюрнбергской гимназии (тем не менее с трудом добытую для него другом Ф.И. Нитхаммером, с 1806 г. возглавлявшим в Баварии ведомство по школьным и церковным делам), он поначалу принял новую работу как избавление.

Нитхаммер привлек Гегеля к осуществлению школьной реформы. Составной частью последней, притом немаловажной, считалось реформирование гимназического преподавания философии, для чего нужен был незаурядный философский ум, который Нитхаммер, к его чести, рано распознал и глубоко уважал в Гегеле. Как педагогическая деятельность Гегеля в Нюрнберге повлияла на его философские занятия?

Ситуация сложилась весьма противоречивая. Гегелю как ректору гимназии приходилось заниматься многими чисто хозяйственными и административными делами. В письме к Нитхаммеру от 4 октября 1809 г. Гегель признается, что «уже полностью испытал все неприятные стороны того, когда приходится связывать служебные дела с ученой должностью… Перед твоим взором все время контрасты между научными занятиями и не очень приятными формальностями» ³. Время от времени не в меру ретивые цензоры досаждали ректору Гегелю требованиями неукоснительно соблюдать чиновные правила и предписания. Воспитание школьников Гегелю, видно, стоило немалого напряжения. Правда, биографы иной раз пишут о том, что Гегелю работа удавалась, что он был одновременно строгим и достаточно снисходительным, человечным педагогом и директором и т.д. Основываются при этом на таких документах, как воспоминания бывшего воспитанника Нюрнбергской гимназии, потом ставшего и ее директором, Лохнера ⁴. «Портрет» Гегеля-директора был начертан Лохнером тогда, когда философ стал европейски знаменитым. Неудивительно, что изображение получилось идиллическим. Менее благодушно настроенные биографы, например Р. Гайм ⁵, как представляется, более правы.

Положение Гегеля вряд ли облегчалось тем, что он пришел в гимназию из университета. Практичный отпрыск филистерской семьи, скорее всего, видел в этом «путь вниз», что в его глазах не прибавляло популярности старообразному, скучному учителю. А.В. Гулыга пишет, что школьники воспринимали Гегеля как известного ученого, как автора «знаменитой» «Феноменологии духа» ⁶. Очень сомнительно. Уж если о гегелевском труде знали тогда лишь немногие философы, и буквально единицы считали его сколько-нибудь интересным (о чем с горечью писал сам философ), то куда уж было догадаться об этом нюрнбергским школьникам. Нет, «Феноменология духа» стала знаменитой много позже. И все же педагогическая деятельность столь глубоко мыслящего человека, как Гегель, не могла не толкать его к ее теоретическому обоснованию. Для философии Гегеля его педагогический опыт был немаловажным. Проблема наиболее разумного образования, восхождения индивида к высотам духа и культуры, как мы знаем из «Феноменологии…», горячо интересовала философа, причем интерес его был одновременно теоретическим и практически-политическим. Реформаторские замыслы Нитхаммера, казалось, могли помочь продвинуться вперед к достижению целей, которые были сформулированы благодаря своеобразной теории воспитания, общие основы которой содержались в «Феноменологии…», а более конкретные принципы обосновывались уже в Нюрнберге. Эти принципы были выражены, в частности, в речах, произносимых Гегелем в конце каждого учебного года.

Для нашей темы наиболее существенно то, что запечатленная в них педагогическая программа Гегеля опирается на идею историзма. Гегелю приходилось руководить учебным заведением с классической, гуманитарной направленностью образования. Нитхаммер был намерен углубить – во имя реализации идей «гуманизма» и «филантропизма» – ознакомление школьников с античной культурой, противостоять тенденции «реального», прагматизирующегося образования, сила и влияние которой в Германии и других странах Европы были обусловлены все более интенсивным индустриальным развитием.