Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

«Механический характер заключается в том, что каково бы ни было соотношение соединяемых [объектов], оно чуждо им, не касается их природы, и, хотя бы оно было связано с видимостью чего-то единого, оно все же остается только сложением, смесью, кучей и т.д.» ⁴⁸ При переходе к объекту – сначала к механическому – имеет место, согласно Гегелю, особое логическое движение. Если на стадии умозаключения эксплицировалась связь единичного, особенного, всеобщего, то теперь «опосредствование… сгладилось» ⁴⁹, и мысль снова пришла к отождествлению, но уже на новом уровне. Вычленение объекта возможно там и тогда, когда объект уже берется как некоторое всеобщее. Всеобщее же не некоторая одинаковость свойств, а «всеобщность, которая проникает особенность и есть в ней непосредственная единичность» ⁵⁰. Гегелевские определения, на первый взгляд абстрактные, тем не менее вполне правильно и глубоко характеризуют процесс вычленения объективности и объекта, например механичности «в теоретической или практической сфере» ⁵¹. Ведь механическое не дано как некоторое предметно обособленное существование. Это действительно некоторое всеобщее – вещей и явлений, но опять-таки не в смысле их внешней одинаковости. Вычленение механического объекта имеет своей предпосылкой именно то, о чем пишет Гегель: «механическая» всеобщность предполагается «проникающей» особенное и воплощенной в единичности. Нет случайности в том, что исторически первые вычленения человеком объектов вылились в «практическую механичность» – создание механических орудий, а вычленение объектов именно как объектов опытно-экспериментальной науки – в создание науки механики.

Надо, однако, учесть, что в гегелевской конструкции механика как практическая деятельность и механика как наука берутся для выявления более широко понятого познавательного процесса, состоящего в таком вычленении объектов, которое только и возможно при первых шагах освоения человеком и человечеством «объектных процедур». Вначале выделение объектов, их первые определения и операции с ними возможны не иначе как на основе неопределенности объекта. Его первое определение, как это ни парадоксально, лежит не в нем самом, а в ином (вспоминается стадия «бытия»). «Стало быть, объект, как и наличное бытие вообще, имеет определенность своей целокупности вовне себя, в других объектах, а эти объекты в свою очередь также имеют эту определенность вовне себя и так далее до бесконечности» ⁵². Раздел о «механизме» (вводящий понятие «механический процесс» – с его членением на процесс формальный, реальный и продукт процесса – и понятие «абсолютного механизма», разделяющегося на «центр», «закон», «переход механизма») является рассмотрением основных стадий внутренней системной логики движения мысли, когда она – в практике ли, в теории ли, в механике как особой науке или в других областях знания – овладевает первоначальными приемами вычленения объектов и «внешнего» обращения с ними.

Намеренно возьмем (приводимый Гегелем) пример не из области механики как науки. Автор «Науки логики» полагает, что по принципам «механизма» действуют люди, когда они определяют формальные отношения между правительством, гражданами-индивидами и потребностями людей в пределах общества, государства. Определение таких отношений – дело весьма важное, необходимое и для государственных установлений, и для науки о государстве. Но «объекты», как они взяты на такой стадии определения их взаимоотношений, соотносятся друг с другом совершенно особым образом. Тут Гегелю и предоставляется возможность снова продемонстрировать плодотворность применения фигур умозаключения. «Пробегая» через них, он то ставит в «центр», делает «всеобщим», правительство (тогда по отношению к нему индивиды становятся единичным, а их внешняя жизнь, потребности чем-то особенным), то выдвигает в центр именно индивидов ⁵³.

Гегель не играет здесь в «механизм». В этом можно убедиться, вспомнив, что в любых формальных по своему существу конституционных актах совершается эта «перестановка центров» в зависимости от того, идет ли речь об обязанностях граждан, их ответственности перед властью или об обязанностях власти по отношению к гражданам, к удовлетворению потребностей и соблюдению прав индивидов. И конечно, природа такого рода установлений – в том, что объекты вычленены на основе некоторой всеобщности (социальная, государственная жизнь). Но ведь вычленены они в их формальности, известной абстрактности, в отвлечении от всего многообразия конкретной жизнедеятельности управляющих и подчиняющихся индивидов. Здесь, кстати, видна одна из особенностей подхода с «позиций механизма» – идея об относительности «центра», к которой механика как наука пришла сравнительно поздно.