Путь голема

Во мне не осталось сил на ответ. Бездна загоготала, проглатывая жертву.

–

– Пей. – Мою голову приподняли, и рот заполнила сладковатая жидкость, пахнущая медом и травами.

Я закашлялся и открыл глаза. Мир завертелся вокруг. К горлу подступила тошнота.

– Не торопись.

Голос был старым и сухим как мертвое дерево.

– Где я? – не открывая глаз, прошептал я.

– Не бойся. Ты в безопасности. Ялла вытащила тебя из воды и принесла сюда.

– Она умеет торговаться.

– Она спасла тебя.

– Спасибо за то, что меня спасли ради того, что ей нужно.

Голос сухо рассмеялся:

– Ты умнее, чем она говорит.

– Кто ты?

– Ялл. Она моя дочь. Девочка молода и несдержанна. Прости ее.

– Ты фей?

– Если тебе нравится такое название пусть будет так. Мы называем себя по другому, но тебе это ни к чему.

– Всегда считал, что фей мужского пола не бывает.

– Заблуждение.

– То есть сказки правду говорят?

– Не во всем. Слух о правде, искаженный и перевернутый.

– Кто бы мог подумать, – улыбнулся я, не открывая глаз. – Меня спасла настоящая фея, а ее папаня, самый что ни наесть настоящий фей, поит меня отваром из трав и меда.

– Это не отвар. Мы не используем огонь. Пламя – враг живого. Мы живем в гармонии с окружающим миром. Мы его часть. Это тулья моча.

– А? – распахнув глаза, я остановил сухую старческую руку с деревянной плошкой. – Погоди. Ты сказал моча?

– Ну да, – расплылось дружелюбной улыбке морщинистое лицо. – Моча туля.

– И ты этим меня поишь? – Негодование оказалось сильнее головокружения. – Тульей мочей?

– Конечно. Не водой же тебя поить. Воды ты в речке достаточно выпил. Тулья моча снимает воспаление, добавляет сил. Она наше основное лекарство. Без нее ты был бы уже мертв. Переохлаждение…

– С ума сойти! – кряхтя, я сел. Потихоньку картинка окружающего мира налаживалась и обретала резкость. – Дожился. Уринотерапия. Кружками.***

Я сплюнул и осмотрелся. Неправильной формы комната похожа на приспущенный воздушный шарик, вот только оболочка сплетена из серых нитей примерно в карандаш толщиной. Мое ложе – матрас из сухой травы переплетенный такой же нитью. Сквозь круглую дверь и такие же окошки видна пышная зелень с крупными листьями. Ни табуреток, ни стола, ни даже хоть какого-то признака на мебель. Пару таких же матрасов напротив у стены и все.

Собеседник улыбнулся и поднялся с колен. Сухонький горбатый старичок с пергаментной серой кожей был не намного выше меня сидящего. Казалось, что кожа должна шелестеть при каждом шаге, таким старым он выглядел. Остатки когда-то пышной шевелюры собраны на затылке в седой хвост. Широко посаженые глаза смотрели на меня с насмешкой и любопытством. Из одежды не-то передник, не-то набедренная повязка из грубой ткани.

– Лучше стало?

– Не очень. – Я, пошатываясь, поднялся на ноги и уперся головой в потолок. Он оказался неожиданно упругим. Пригнувшись, я прошелся по комнате, придерживаясь рукой за стену. На ощупь она была как клубок толстых шерстяных ниток. – Ну, Ялл, спасибо. За воскрешение, за… за напиток спасибо отдельное. Огромное! Век помнить буду и детям расскажу. Дочке спасибо передашь. Мне пора…

– Стой! – крикнул фей и в его глазах появился страх.

– Ауфидерзейн, – махнул я рукой и, подтянув трусы, шагнул за порог.

За порогом земли не оказалось. Листья стегнули по лицу, и в ушах загудел ветер. Мелькнул перед глазами серый кокон-дом, приютившийся меж ветвей дерева исполина, и земля понеслась навстречу. Я даже испугаться не успел. Просто смотрел на приближающийся зеленый ковер, думая о том, что мучится точно не буду.

Меня рвануло вверх так, что хрустнул позвоночник, и одновременно застонали все мышцы. Скорость падения резко снизилась и спустя пару секунд мои ноги коснулись земли.

– Моя дочь слишком молода и несдержанна в своих высказываниях, – раздался за спиной сухой голос, а неожиданно сильные ручонки отпустили меня. – Но в отношении тебя она права.

– Это в чем же? – не в силах удерживать дрожь запоздавшего страха я опустился на траву. – Дураком обзывать будете?

– Временная сообразительность общей картины не меняет, – старик взмахнул полинявшими крыльями невероятного размера.

– Красиво, – не сдержался я.

– Это все в прошлом, – грустно улыбнулся он. Крылья задрожали, посыпая траву белой пылью и свернувшись, превратились в горб на спине. – Мой путь близок к концу.

– Да тебе еще летать и летать! Вон как меня лихо поймал. Кстати, спасибо. Если бы не ты… В общем спасибо.

– Крылья цвет сменили. Значит скоро…

– Ну, сменили. И что? Не торопись туда, откуда не вернешься.

– Тебе не говорили, что ты странный? – поинтересовался фей, садясь на траву.

– Все по очереди, – последовал я его примеру.

– Даже не верится, что ты голем.

– Я кто? – уставился я на собеседника.

– Голем.

– На глину не тянет, – похлопал я себя по бедру. – Гуманоид.

– Слух о правде, искаженный и перевернутый. Дочь умеет глубоко заглянуть. Она способна прочитать почти всю твою жизнь. У тебя все воспоминания поверхностные. Нет деталей. Это первый признак, что они вымышленные.

– Даже так? – я задумчиво пожевал нижнюю губу. После раздумий поинтересовался: – И кто создатель сия творения?