Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева

Тогда подобного шлака выпускали предостаточно. Находились разные мутные (или тщеславные) спонсоры, решавшие свои специфические бизнес вопросы посредством «финансирования фильмов». Под сценарии, преимущественно юмористические, уровня «Смехопанорамы», набирались приличные, даже маститые актеры, готовые повалять дурака за деньги, которые тогда не предлагали ни в одном театре. Имелись и другие приятные опции, например, средиземноморские круизы, становившиеся «частью съемочного процесса». В такую «экспедицию» по приглашению режиссера Романа Гая вписался и Гарик. Ему нашли роль капитана с балалайкой в комедии про «одесского мафиози», где его партнерами стали Виктор Авилов, Михаил Светин, Александр Кавалеров. «Да все мы в этом говне играли. Но нет худа без добра. Помимо Турции доплыли тогда и до Египта. Посмотрели знаменитые пирамиды. К тому же дело происходило в разгар экономического кризиса, сразу после развала Союза. Тяжелые времена, пустые магазинные полки, резкий взлет цен, почти полное отсутствие денег, концертов у нас было очень мало. И тут мне словно Бог помог с этими «Тараканьими бегами». Получил колоссальный по тем временам гонорар».

Помимо материальной выгоды Сукачев обрел в том плавании и одного из своих ближайших друзей – Дмитрия Харатьяна, также снимавшегося в этом фильме. Ключевой их сценой в «Тараканьих бегах» стал диалог, в котором выяснялось – уж не гермафродит ли, перевозящий пустой гроб, затесался к ним на борт? А еще Гарик блеснул сольно, спев под балалайку, не снимая капитанской фуражки, известную песню Юлия Кима «Губы окаянные». Короче, бредили в кадре активно, ради содержательного закадрового общения. «В том плавании мы с Димкой и начали плотно общаться. С нами еще его будущая жена Маруся (Марина Майко) снималась. Мы много времени проводили вместе и на корабле, и в городах, где швартовались. А вообще моя первая встреча с Димой состоялась раньше – в гостинице какого-то провинциального города, где гастролировала «Бригада С». Мне сказали, что здесь сейчас остановился и артист Харатьян. Я вспомнил, что один мой знакомый врач незадолго до этой поездки рассказывал, что его дочка обожает Харатьяна. Я попросил Диму Гройсмана, чтобы он разыскал своего тезку и уговорил зайти ко мне в номер. Харатьян пришел вечером и ужаснулся. Сам понимаешь, что у нас творилось: секс, наркотики, рок-н-ролл. Но он все-таки принес свою фотографию и расписался на ней. Правда, имя адресата я перепутал. На фото было написано «Маше на память», а дочь врача звали Галя». В том же 1992 году в другой роли – прапорщика советской армии – Сукачев сыграл в фильме режиссера Сергея Русакова «Пустельга». Кроме того, что и здесь с ним снимался Александр Кавалеров (к сожалению, сейчас уже ушедший из жизни), ничего общего у этой картины с «Тараканьими бегами» не было. Из кооперативного кинематографа Гарик попал в авторский. Недаром через двадцать пять лет после премьеры «Пустельга», получившая несколько фестивальных премий, демонстрировалась по российскому телевидению в рубрике «Особый взгляд». Минорная лента о мальчике, тщетно мечтающем вырваться из захолустного кузбасского поселка в нормальную жизнь, коммерческого потенциала, конечно, не имела, но позволила Сукачеву поработать в тандеме с Сергеем Гармашем. Типажно они в этом фильме очень подходили друг другу, особенно в сцене совместного распития алкоголя и сопутствовавшей такому процессу искренней беседы. Хотя роль у Гарика, как всегда, была странноватая и почти эпизодическая, ему удалось проявить в ней ту природную органику, за которую его, собственно, режиссеры ценили и ценят. Русаков рассказывал, что «перехватил» Сукачева в Питере после концерта «Бригады С». Зазвал на пробы на «Ленфильм», попросил надеть армейский китель и «что-нибудь рассказать о жизни в маленьком городке». Для импровизации Гарику «обязательно понадобился значок об окончании техникума». Затем он изобразил некий этюд, «в котором его никто не узнал», и был тут же утвержден на роль.

Двадцать первая серия Прощание с «Бригадой» в соборе