Путь Яна

Когда Захра рожала, в конце января, мы поехали в больницу и обнаружили, что ребенок не только еще не появился, но и возникли проблемы. Ребенок был в ягодичном предлежании, и врач рекомендовал ей кесарево сечение, которого она не хотела. Она сказала мужу, что может попробовать родить ребенка обычным способом, но врач подчеркнул, что не рекомендует этого делать. Ее сестра сказала, что женщины рожают уже тысячи лет, и в каком бы положении ни находился ребенок, все будет в порядке, если она будет тужиться как обычно, как она и собиралась сделать. Ее мать сказала, что ей следует сделать кесарево сечение, так как это наиболее безопасно для нее и ребенка. Ее отец открыл на своем телефоне WebMD ^[1] и перечислял все, что может произойти. Она даже не знала, какой разрез на животе собирается сделать врач? А как насчет разреза на матке? Что, если ребенка случайно разрежут?

Я был удивлен, что нас с Яном пустили к ней, и пока Ян бежал к Дэнни, мужу Захры, я бросился к ее кровати.

Она крепко схватила меня за руку, как только я оказался рядом.

– Что случилось? – спросил я, видя только ее прекрасные темные глаза под маской.

Она объяснила все очень быстро, пока ее мать и сестра спрашивали, кто я такой.

– Он мой друг, – огрызнулась она, переутомленная тем, что пробыла там уже восемь часов. Очевидно, сначала они пытались перевернуть ребенка. Это не помогло. – Я понимаю, что мне нужно сделать кесарево сечение, – хныкала она. – Но мой врач застрял в другом конце города и не успеет приехать вовремя.

– Где он? – спросил я, доставая телефон из заднего кармана.

– Он летит в О'Хара ^[2], но не успеет прилететь до того, как меня заберут на операцию, – сказала она, начиная плакать. – Мне нужен мой врач, а не эта сумасшедшая сука, которая хочет меня разрезать.

Я взглянул на акушера-гинеколога, стоявшую с двумя медсестрами, и она подошла.

– Я очень хороший врач, – сказала она Захре, – я делала это много раз. Это совершенно обычное дело, уверяю вас.

Когда она ушла, я посмотрел на Захру.

– Это не рутина, это твой ребенок.

– Да, – вздохнула она, когда Дэнни присоединился к нам и взял ее за другую руку.

– Дорогая, мы должны идти.

– Нет, – простонала она, обернувшись ко мне.

– Как зовут доктора и откуда он прибудет?

Она сделала ровный вдох.

– Из Сан-Диего, и его зовут доктор Краусс.

– Понял, – сказал я, взглянув на Дэнни. – Держись, хорошо?

Он кивнул.

На другом конце телефона раздался гудок, а затем:

– Что? – Джек Дорси спросил, не приветствуя меня, а просто раздражаясь.

– Серьезно?

– Сегодня воскресенье, и я здесь. Что тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы ты снял для меня доктора Краусса с рейса из Сан-Диего и доставил его в Северо-Западную больницу как можно скорее.

Наступила пауза.

– Что? – спросил я, звуча так же раздраженно, как и он.

– Кто он?

– Акушер моей подруги, и она напугана, и ей нужно сделать кесарево сечение.

Тяжелый вздох.

– Если Беккер или Кейдж что-нибудь скажут, это будет на моей совести.

– Черт побери, это на твоей совести, – проворчал он, но я услышал знакомый стук компьютерных клавиш. – Так, рейс приземляется через три минуты, я отправляю... Каллахан, что ты сейчас делаешь? – наступила минутная тишина. – Нет, я не хочу, чтобы ты пошел и купил мне еще один чили-дог, мне нужно... иди сюда!

Я прижал телефон к груди и сжал руку Захры.

– Все будет хорошо. Мы привезем твоего врача.

На ее лице отразилось облегчение. Я почувствовал руку на своем плече и повернулся к Дэнни.

– Спасибо.

– Не беспокойся, – сказал я ему.

К сожалению, в этот момент появилась семья Дэнни. Его мать согласилась с сестрой Захры, что она сможет родить естественным путем. Его отец был из тех, кто хочет подождать в холле. Сестра Дэнни, Дианна, была акушеркой и начала объяснять, почему все это неправильно и ужасно для Захры и ребенка, а доктор Эдмондс, акушер-гинеколог, которая должна была заменить доктора Краусса, объявила, что им действительно пора идти. Медсестра сказала, что после Захры у доктора еще одно кесарево сечение и нужно соблюдать график.

Захра начала плакать, Дэнни дышал через нос, и тут закричал Ян.

Ян умел кричать очень, очень громко.

– Очистить палату, – приказал он, и благодаря его осанке, звезде, висевшей на цепи посередине груди, стальному взгляду смерти в темно-синих глазах и широким плечам все бросились к двери. Даже доктор и две медсестры ушли, что было даже забавно.

Дэнни перевел дыхание.

– Никто меня так не слушает, если только я не в другой стране, – сказал он с громким выдохом. – Как ты это сделал?

Ян постучал по своему значку.

– Люди не знают, что им следует или не следует делать в таких ситуациях. Это как: «Я могу наговорить лишнего полицейскому, но что мне может сойти с рук в ситуации с маршалом?».

Дэнни кивнул.

– Я и сам думаю, что мне нужна новая работа.

И все, Захра разрыдалась, потому что это была ее самая смелая мечта. Видеть мужа каждый день.