Путь йога. 365 советов по развитию осознанности и сострадания в повседневной жизни

Когда я начинал практику любящей доброты, я был добр, если у меня было соответствующее настроение. Иными словами, я почти никак не влиял на то, когда, где и к кому я буду добр. Несмотря на то что большинство из нас имеют твердое намерение быть добрыми к тем, кого они любят, мы не слишком заинтересованы в том, чтобы быть добрыми к кому-то еще, и даже наши успехи в проявлении доброты к тем, кого мы любим, оставляют желать лучшего. Доброта – это хорошо, но у нас часто другие приоритеты.

Поддерживая свое намерение быть добрым в течение долгого периода практики, мы сталкиваемся со всем, что противоречит доброте: эгоцентризмом, осуждением, страхом и прочими состояниями, которые отвлекают от простой и священной задачи быть добрыми. Когда я думаю о том, чтобы быть добрым, я думаю о своем сыне Дилане, который на протяжении всей своей жизни является буквально идеальным ребенком. Добрый, милый и забавный, он приносил из школы идеальные табели успеваемости с тех пор, как начал их получать. Он просто знает, что его сестра всегда получает самые высокие оценки, и предполагает, что мы ожидаем того же и от него. Когда мы все собираемся вместе, он – воплощение всех улыбок, смеха, любви и похвал, но даже по отношению к нему я все еще учусь выбирать доброту, а не другие способы поведения.

День 246 Наши благодетели

Проявлять любящую доброту к тем, кто помог нам на нашем жизненном пути, – это всегда радостно. Наконец-то на подушке для медитаций можно сделать что-то легкое! Это напоминает нам о необходимости быть благодарными и показывает, что нам есть к чему стремиться: те, кто нам помог, становятся образцами для подражания, демонстрируя множество качеств, которыми хотелось бы обладать и нам. Часто этих благодетелей уже нет рядом с нами, и эта медитация – шанс что-то вернуть, загладить свою вину или закончить что-то незавершенное по отношению к тем, кого мы уже больше не увидим. Это шанс почтить тех, кто помог нам дойти до этого момента, и дать обещание нести дальше те высокие качества, которые они воплощали.

День 247 Человек, к которому мы относимся нейтрально

К тому времени, когда мы начинаем проявлять любящую доброту к человеку, к которому относимся нейтрально, мы уже входим во вкус этой практики. Эта медитация направлена на то, чтобы вспомнить людей, с которыми вы виделись, но с которыми никак не связаны, и уделить время тому, чтобы пожелать им всего наилучшего. Эта практика начинается с обзора вашего дня. Вы размышляете о людях, мимо которых вы прошли по улице или рядом с которыми сидели в автобусе, осознавая чувства, которые вы испытываете к ним – от влечения до неприятия, – и разыскивая того, кто действительно нейтрален. Удерживая образ этого человека в своем воображении, вы затем проводите много времени, предлагая ему любящую доброту с нежностью и щедростью, хранящимися в вашем сердце для каждого встречного.

День 248 Недоразумение

Практика йоги развеивает недоразумение нашего ума, которое начинается и заканчивается убеждением, будто мы существуем отдельно от всего, будь это мир природы, наши ближние или даже мы сами. Время, которое мы тратим на исследование нашей естественной привязанности к людям, к которым мы испытываем нейтральные чувства, образовывает значительную брешь в нашем предположении о собственной отдельности. Сердце переполнено состраданием к боли, которую мы видим в других, и преисполняется восторгом от их счастья. Кроме того, оно проявляет огромную щедрость, желая им всем того счастья, которого мы хотели бы для себя. В то время как наше сердце открыто для другого человека, наш ум освобождается от ограниченных состояний жадности, ненависти и заблуждения, непринужденно возвращаясь к просторности, легкости и ясности. Желая лучшего друг другу, мы чувствуем, что это здравомыслие, спасение и судьба. Мы чувствуем, что возвращаемся домой.

День 249 Трудный человек

Всю свою жизнь я ни на кого не держал зла. В годы активной зависимости я обычно переступал через тех, кто оказывался между мной и моей следующей дозой. Для них это было неприятно, но, к счастью, это продлилось недолго. Став трезвым, я начал разбираться с долгосрочными обидами. У меня были определенные ожидания, я что-то предполагал, и когда люди не соответствовали всему этому, тогда все шло скверно. Страдание от этой новообретенной безграмотности было одним из самых сильных, которые я пережил за последние двадцать лет.

И вот он, трудный человек. Для ясности уточню: когда в своей практике любящей доброты мы доходим до него, нам на ум приходят, как правило, те, кто нанес нам подлинный, не теоретический, а душераздирающе практический вред. Вот что делает их настолько трудными, вот почему мне нужно было практиковать сострадание формально, прежде чем употребить его на практике. Мне нужно было почувствовать правомерность разделения человека и его поведения. Отложив в сторону поведение и проявляя доброту к человеку, я научился четырем вещам: