Путь искупления

– Это мне уже пришло в голову. – Бекетт опять посветил вокруг. Балки нависали над землей всего фута на два, если не меньше. – Я для такого места малость толстоват. Если вдруг застряну или позову, быстро дуй ко мне.

– Ни в жисть.

Бекетт не понимал, шутит Рэндольф или всерьез. Опять крутанулся, улегся на живот.

– Ладно, тогда просто разыщи Дайера, – сказал он. – Давай его сюда.

После этого остались только Бекетт и темное пространство под церковью. Стараясь держаться подальше от размазанных следов, после первого каменного устоя он пополз вправо – земля и мелкие камешки впивались в локти, губили ботинки. Но ничего из этого не откладывалось в голове, поскольку футов через пятьдесят он стал ощущать такой же религиозный страх, что и Рэндольф. Скольких людей сочетали браком, крестили и отпевали в церкви у него над головой? Многие тысячи за долгие годы, и все это время это темное, замусоренное и абсолютно лишенное всякой красоты и торжественности место находилось прямо под ними, словно чумазый зольник под ярко пылающей печной топкой.

Бекетт протиснулся под очередной балкой.

Насколько он уже продвинулся? На семнадцать футов? На восемнадцать?

Остановился там, где один из устоев рассыпался, и балки пола немного провисли. Пространства оставалось где-то с фут, так что пришлось двинуться в обход. Но даже тогда дерево скребло его по плечам и по макушке. Вдохнув пыли, он поперхнулся, а когда пролез на другую сторону, увидел могилы.

– Ни хе… Господи!

Бекетт опять перекрестился, ощутив такого рода холодок, который испытываешь всего раз или два в жизни. Невысокие холмики были едва различимы на фоне остальной неровной земли, но из пяти из них проглядывали кости. Кости пальцев, подумалось ему. Свод черепа. Могилы располагались узким полукругом вокруг примятого углубления в земле – достаточно большого, чтобы вместить взрослого мужчину, свернувшегося калачиком на боку.

И все же пугали Бекетта не только кости.

Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь перебороть чувство давящей снизу земли и наваливающейся сверху церкви.

«Дыши, Чарли!»

Клаустрофобией он никогда особо не страдал, но сейчас находился под алтарем – прямо под ним. Равно как и могилы.

Всего девять штук.

«Ну давай же, давай!»

Перекатившись на бок, Бекетт представил себе всех тех людей, что прошли через эту церковь за последние сто семьдесят лет. Ощутил их как призраков у себя над головой – младенцев и стариков, новобрачных и новопреставленных… Тысячи жизней вращались вокруг алтаря у него над головой, а мертвые тела здесь, в этом месте…

Это воспринималось как осквернение.

Бекетт ненадолго прикрыл глаза, а потом опять осмотрел массивные балки, почерневшие от времени, толщиной с человека.

И едва не пропустил маленькое цветное пятнышко.

Совсем крошечное и тусклое, не больше монетки. Он посветил на него фонариком – похоже на уголок фотографии, подсунутой за балку. Проглядывала лишь какая-то зелень и что-то вроде каменной кладки. Надев латексные перчатки, Бекетт протянул руку и высвободил фотографию из щели. Она была очень старой и в ярком свете фонарика казалась совершенно выцветшей. Вроде какая-то женщина возле церкви. Он наклонил снимок. И понял, насколько ошибался.

Не женщина.

Не совсем.

* * *

Через двадцать минут снаружи окончательно стемнело; воздух казался живым от комарья. Вокруг тесной дверцы расставили прожекторы, в свете которых метались мотыльки размером с большой палец Бекетта. Бекетт с Рэндольфом стояли в люминесцентном гудении. Ждали Дайера.

– Они начинают нервничать, – напомнил Рэндольф. Он имел в виду медэксперта, криминалистов, остальных копов.

Бекетт и глазом не повел.

– Никто туда не войдет, пока это не увидит Дайер.

– Что-то неважнецки ты выглядишь.

– Всё со мной в порядке. – Но это было не так. Открытие многое изменило; может, даже всё без исключения.

– Так, говоришь, их девять?

– Да.

– Хочу тоже взглянуть.

– Занимайся своим делом.

– А что, это не мое дело?

– Я уже сказал. – Бекетт щепотью снял комара с шеи, раскатал кровь между пальцами. – Ждем Фрэнсиса.

* * *

Когда наконец появился Дайер, вид у того был осунувшийся; тень его высоко залезла вверх по стене, когда он ступил под круг света. Поначалу ничего не сказал, предпочтя изучать заколоченные окна и маленький квадратный проем за чахлыми кустиками.

– По-моему, я сказал по правилам.

– Знаю.

– Это значит, что никаких натасканных на трупы ищеек без моего разрешения.

– Это тоже знаю.

– И что? – Дайер упер руки в бока. – Тебе мало мертвяков, что ли? Не хватает заморочек?

– То, что я нашел… – Бекетт покачал головой. – Я не уверен, что Эдриен – это и есть наш убийца.

– Прикрой-ка рот пока. – Дайер изучил внимательные лица вокруг, а потом увлек Бекетта в тихое местечко за пределами освещенного круга. – В каком это смысле не уверен?

– Непонятно, сколько эти останки пробыли под землей. А что, если им лет пять или, скажем, десять? Эдриен просидел гораздо дольше.

– Если он убил одну, то вполне мог убить еще девять или еще пятьдесят. Может, Джулия Стрэндж была не первая.

– Или, может, мы имеем дело с другим убийцей.