Путь искупления

В самом конце это уже неважно, так что он представил себе, как это все будет: белая холстина и теплая кожа, изгиб ее шеи и чувство единения с ней, когда она начнет умирать. Он опять ощутил дурноту, думая об этом; но его глаза уже наполнялись слезами.

На сей раз все получится.

На сей раз он обретет ее.

* * *

Он дождался, пока окончательно не стемнело и она не осталась дома совсем одна. Целый час наблюдал за светом в доме. Потом объехал вокруг квартала и понаблюдал еще час. Никакого движения в ночи. Ни пешеходов, ни любителей посидеть на крыльце, ни просто любопытствующих. К девяти часам он окончательно убедился.

Она в доме совсем одна.

Он на улице совсем один.

Заведя машину и не включая фар, он двинулся вперед, а потом сдал задним ходом на ее подъездную дорожку. Соседний дом с этой стороны располагался совсем близко, но его автомобиль замер прямо над масляным пятном всего в десяти шагах от крыльца. Здесь были кусты, деревья и непроглядная темень.

Поднявшись на крыльцо, он увидел ее сквозь стекло. На диване. Пождавшую ноги. Постучал в стекло и увидел, как удивленно выгнулись ее брови, когда она нерешительно направилась к двери. Он поднял руку, чтобы ей было видно сквозь стекло: дружелюбный жест, дружелюбное лицо.

– Чем могу помочь? – На лице ее промелькнула тень сомнения, но это ненадолго. Она молодая, воспитанная и южанка. Такие девушки всегда перебарывают подобные сомнения.

– Простите, что беспокою… Я знаю, уже поздно, но это насчет детского садика.

Дверь приоткрылась еще на шесть дюймов, и он увидел, что она в джинсах и босиком и что успела снять лифчик. Поношенная футболка была совсем тонкой, и он отвернулся, но только когда она нахмурилась и щель между дверью и косяком стала у́же.

– Садика?

– Возникла одна проблемка… Я понимаю, это довольно неожиданно… Могу отвезти вас, если хотите.

– Простите, а я вас знаю?

Ну конечно же, нет! Он не имел ни малейшего отношения к детскому садику.

– Миссис Маккласки не отвечает на телефон, не открывает… По-моему, она не пришла на смену. – Он улыбнулся одной из обаятельнейших своих улыбок. – И, естественно, я сразу же подумал про вас.

– Кто вы, напомните?

– Хороший знакомый миссис Маккласки.

Она опустила взгляд на свои ноги – опершись ладонями в бедра, – и ему показалось, что всё уже практически на мази.

– Мне нужно обуться.

– Не надо.

– Что?

Вот же сглупил! Вот же дурак! Наверное, он нервничал сильнее, чем думал, или больше боялся опростоволоситься.